– Не с тем ты, девка, связалась. По твоему наущению Крысюка потрепали? Да не отпирайся, видел я, как от тебя тот гаденыш выскальзывал. Да только Крысюк – племяш мой, а я за своего глотку любому перегрызу. Не выйти тебе отсюда, и маги мне не указ, – в тусклом свете единственного светильника, оставленного узникам на ночь, блеснуло лезвие ножа.
– Крысюк твой по заслугам получил, а я тебя не боюсь.
– Посмотрим, как ты потом запоешь.
Косматый стремительным прыжком кинулся на девушку, надеясь застать ее врасплох, но Эля с легкостью увернулась и выскочила из каморки на открытое пространство темницы. Света вполне хватало, чтобы она почувствовала себя уверенней. Из голенища сапога выскользнул острый кинжал и, помянув Ора добрым словом, Эля слегка пригнулась, принимая оборонительную стойку, как когда-то учил ее Вертран. Нападать она не собиралась, надеясь вымотать неумелого противника так, чтобы он оставил ее в покое.
Старшина уже успел сориентироваться и медленно приближался к ней, выставив впереди себя нож.
Из темных клетушек, разбуженные шумом, выбрались узники и, предвкушая схватку, замкнули вокруг сближающихся противников широкий круг, оставляя место для маневра.
– Габо, чего ты взъелся? Племяш твой сам виноват! – попытался его образумить один из пленников, хмурыми глазами глядя на импровизированную арену.
– Не твое дело, Кордас, – зло бросил косматый и бросился на девушку.
Увернувшись, Эллия отбила нож, второй рукой отталкивая противника. Дальнейшее слилось в сплошную череду прыжков, разворотов, перекатываний и уклонов, сопровождающихся свистом и улюлюканьем радостно скалящейся толпы. Взмах, удар, блок… Эля чувствовала, как ослабшее во время болезни тело начинает уставать. Пропустив коварный удар, девушка ощутила резкую боль в левом предплечье, и из рассеченной руки брызнула яркая кровь, окрашивая рукав в буро-черный цвет. Зашипев, как рассерженная кошка, она встретила очередной выпад противника ударом ноги, выбивая нож, отлетевший под ноги зрителей, и, сделав подсечку, уронила косматого на спину. Не давая ему подняться, она приставила кинжал к горлу Габо:
– Мы достаточно повеселили толпу, – за спиной Эли послышался шум борьбы и сдавленный стон, но девушка не решилась обернуться, сосредоточившись на горящих злобой глазах. – Оставь меня в покое!
– Мы еще поквитаемся, – процедил косматый сквозь стиснутые зубы и, оттолкнув руку Эли от своего горла, тяжело поднялся на ноги. Не глядя больше на девушку, он развернулся и, откинув с дороги замешкавшихся узников, направился прочь.