Анкинс Хар скривился, неудобное даже для себя любопытство и восхищение, как зубная боль, было и уже прошло.
— Вот интересно, и чего это нашел Тонас Вар по прозвищу Толкователь здесь смешного? — с немалой толикой язвительности и скрытой угрозой спросил директор службы.
Древний ученый арестант зыркнул исподлобья, широко улыбнулся и прогремел нисколько не хуже, а то и громче.
— А вы все тут долго еще будете любоваться на мои детородные органы или все же дадите, чем прикрыться? И как положено сводите в туалет, дадите выпить чего-нибудь горяченького, тонизирующего старому черному копателю.
Увидев удивленные донельзя лица, Толкователь продолжил:
— Да, да! И это чистая голая правда. Мы всего лишь искали следы древних технологий, артефактов, знаний, пытаясь докопаться до истины, а не спрятать неудобную для центра принятия решений информацию.
— Вот так-то, господин директор, ведь я не ошибся? — твердо сказал Тонас, буравя взглядом главу службы.
Анкинсу пришлось кивнуть, впечатлившись прозорливостью заключенного, и дослушать до конца.
— Арестанту Онуга Хаз, — продолжал греметь бывший заключенный. — Столетия проведшему в ледяном безмолвии, перво-наперво все же требуется отправить насущные потребности своего тела. А то беседа со столь «приятными людьми» из СКИБ может закончиться конфузом. Знаете ли, проверено, допрос дурно пахнувшего арестанта неприятен во всех отношениях.
Директор картинно закатил глаза и с каким-то нетерпением рявкнул своим служащим:
— Что стоим и тихо дышим? Живо обеспечить одежду, туалет и горячее питье! Жду, время пошло, — заявил директор, присев в кресло и скрестив руки на груди.
Реакция служащих на его приказ новому директору очень понравилась.
«Надо же, как быстро адаптировались. Любо-дорого посмотреть. С таким-то рвением, глядишь, и решение проблемы с мертвой точки сдвинем».
И правда, прошло совсем немного времени, всего-то минут десять, а в его сторону уже в сопровождении четырех дроидов-надзирателей вели Тонаса Вара, оскалившегося в улыбочке чрезвычайно довольного человека. Серый комбез техника, волосы расчесаны и прихвачены черной лентой.
Анкинс уселся поудобней и приготовился к долгому тяжелому разговору, во всяком случае, он так думал.
— Вот поведайте мне, Тонас, отчего вы такой довольный? Может, и я с вами поулыбаюсь, порадуюсь, — проскрежетал директор возвышающемуся над ним, как видавшая виды боевая башня, бывшему заключенному. — Неужели из-за того, что людей видите, дышите и отпили горяченького?
Великан, как одуревший от удара, помотал головой, осклабился и вновь расхохотался, совершенно не обращая внимания на стимуляцию током со стороны дроидов-надзирателей.