Да. Комендант пока еще несуществующей крепости. Милый, совершенно седой дядюшка, который приехал с семьей дослуживать, и ему не нужны были лишние проблемы. Возможно, потому он так спешно отбыл поправлять здоровье, стоило объявиться разбойникам на дороге.
Нея сжала кулаки, стараясь унять дрожь в пальцах и согреть голые руки. К сожалению, в варежках заклинания не действуют, что в очередной раз доказывало Нее бесполезность магии в повседневной жизни.
Она устала за эти сутки больше, чем ее солдаты, но, как всегда, не подавала виду.
— Выпить бы не мешало, зима в этом году крепкая, — услышала Нея тихий разговор за спиной.
— Приедем, найдем чего-нибудь, — ответил ему другой недовольный голос. — И бабу.
— Хватит уже этих баб, вон есть у нас одна, — ответил третий почти неслышно.
— Магичка не баба.
Послышались еле сдерживаемые смешки, а Нея опять прошептала заклинание тарана. Заваленная снегом тропка срезала путь и позволяла всадникам проехать между вековых сосен, где телегам не пройти. Летом отряды только ею и пользовались. Короткая дорога вдвое сокращала путь и сама была не длиннее пятиста метров. Но сейчас Нея уже сомневалась, что ей достанет сил очистить тропу. Резерв был почти исчерпан.
— А вот Свен к ней ходил и не жаловался, — продолжали солдаты так, как будто отдыхали в кабаке, а не возвращались из леса, где в поисках бандитов провели почти сутки.
— Так он-то скертанец, дитя сурового края. Ему и женщина под стать, — шептал другой, не подозревающий, что по воле рока у Неи был невероятно тонкий слух для человека. — Косая сажень в груди.
— Только за одну такую грудь можно плюнуть на то, что наш лейтенант — магичка.
— А за вторую — что с лицом непорядок.
— Да от такой груди глаз можно и не поднимать.
Смех мужиков грохнул и рассеялся в макушках елей. А Нея собралась и бросила последний магический таран, выводя тропинку к расчищенному тракту.
Еще полгода назад лейтенант Нея Харт развернулась бы и устроила выволочку прямо здесь, заставила отжиматься и бежать балаболов за ее лошадью, а себя предусмотрительно опутала бы магической сетью, чтобы в рукопашной не переломали кости. Но сейчас такие разговоры ее не задевали. Кое-какого уважения она добилась, хотя мужики, некоторые в два раза старше ее, часто показывали норов и, бывало, не слушались приказов. Но в основном лишь тогда, когда уезжал комендант. То есть не больше десяти или двенадцати раз за год службы.
На сурово сжатых губах Неи появилась короткая усмешка и исчезла без следа.
Ей бы бандитов поймать, желательно до того, как прибудет человек короля, а не с солдатами воевать. Но это маловероятно, и, коли вылазки в лес ничем не помогают, Нее оставалось только размышлять.