* * *
Резкая и горячая боль заставила его очнуться.
— Я сказала оставаться на месте! — рявкнула Нея, нависая над ведьмаком.
У Эзры перед глазами мелькали мушки, но он быстро сел и вытянул из-под себя сумку. При падении вряд ли что-то могло разбиться: не та высота, да и зелий в сумке почти не осталось. Но он с облегчением пробежал пальцами по оставшимся склянкам — все целы.
— Это вольете Милкоту в глотку, если он еще жив, — чуть хриплым голосом сказал Эзра и протянул флакон.
— Сидите здесь, — рыкнула Нея, но ведьмак удержал ее за руку и сунул еще маленькую склянку.
— А это?
— Это для меня. Когда опять упаду, — постарался улыбнуться он. — У вас очень тяжелая рука.
Эзра еще чувствовал холодный пот и видел перед глазами в основном мушки, но, как обычно, соображал в этот момент быстрее, чем обычно.
— Прикройте кровь чем-нибудь, и я смогу наложить заговоры. Ногу пока не трогайте.
Нея выдернула руку и встала, а Эзра начал напевать жуткую, но действенную песенку о ста пятидесяти осликах, которые паслись на зелено-зеленом лугу.
— Первый ослик пришел на зеленый луг и друга позвал: «Эй-го!» — Эзра вздохнул. — Второй ослик пришел на зеленый луг и друга позвал: «Эй-го!..» Вот зараза! Третий ослик пришел на зеленый луг: «Эй-го!»
Но песенка не всегда помогала ведьмаку.
— Да чтоб меня, — сквозь зубы ругнулся Эзра.
Даже для ста пятидесяти осликов та лужа была великовата.
* * *
Жуткий запах под носом заставил ведьмака широко открыть глаза. Лицо Неи уже не казалось злым, оно привычно закаменело.
— Там Милкот? Он жив? — хрипло спросил ведьмак.
— Он самый. Жив, но без сознания. — Нея внимательно осмотрела бледного парня, даже поднесла к лицу неяркий огонек. — Его ногу я закрыла попоной.
Эзра с трудом сел, краем глаза отметил расседланную лошадь и понял, что не приходил в себя явно не одну минуту.
— Интересно, почему «отличный зельевар» не придумал себе зелье вот от этого? — Нея сделала неопределенный жест в его сторону.
— Пытался, не вышло, — со вздохом ответил он и полез в свою сумку. — А то средство, которое мне может помочь, вы запрещаете.
— Речь опять о самогоне?
— Угу. — Он достал несколько пузырьков и каждый просмотрел на свет.
— Понятно. До самогона вы падаете от крови, а после уже от самого самогона, — проговорила Нея. — В чем разница?
— В удовольствии, — пояснил Эзра.
Он искал зелье, способное затянуть раны, но оказалось, все пять пузырьков ушли на солдат. У них не было жутких повреждений и можно было обойтись лишь заговорами. Только никто не хотел мучиться даже от легкой боли, и никто не подозревал о травмах Милкота.