– Может, не надо это вспоминать?
– Когда Кай разбил окно в потолке и упал в комнату, во мне побывали уже двое. Они только лица поднять от меня успели, как брат схватил осколок и ударил одного из них в шею. Крови было столько, будто на чердаке зарезали быка. Тот, кого Кай ударил, даже выйти из меня не успел, так и сдох прямо на мне, а я всё вопила. Бранд как узнал, всю охрану сменил, а меня – в больницу на трое суток, опять под конвой, как заключённую. У меня до сих пор иногда появляется привкус крови во рту, когда снова вспоминаю.
– Это после этого у тебя начались панические атаки?
– Да. Со временем они стали реже, но теперь…
– Не надо себя винить.
– Нет, – вопреки его ожиданиям ответила Айла. – Я себя не виню. Тогда, в больнице, под обезболивающими, после унизительной процедуры осмотра я пообещала себе одну вещь.
– Какую?
– Что такого не случится снова.
Новенький пришёл на место Орика довольно быстро, уже через четыре дня, и, конечно же, добрые люди сразу поспешили донести до него информацию, что заступил он на место того несчастного, которого вон та, с пучком на затылке, к прародителям железной гирей по голове отправила.
Новички в массе своей теперь обходили ньети Адлер десятой дорогой, вплоть до того, что предпочитали быстрее выйти из душа, когда она туда заходила. Не изменили своего к ней отношения только Эрнан, Ашантима и Рэд, которых произошедшее превратило в её близких друзей. И всё бы ничего, но теперь им вчетвером приходилось выдерживать оборону по отношению к остальным, которых против Айлы науськивала Элора. В конце концов ей удалось настроить против ненавистной Адлер всю казарму, что вылилось сначала в бойкот, а потом и во вредительство. Через неделю после происшествия Айла разрезала себе стопу об осколки стекла, которые в ночи ей насыпали в кроссовки, а спустя день и пару разбитых носов обнаружила в своей котлете иголку. После случая с иглой уже был вынужден вмешаться Доминик. После его долгой беседы с Авророй за закрытыми дверьми глава Пирамиды всё же вняла его требованиям перевести ньети Адлер в один из отдельных боксов на этажах, где она когда-то проходила адаптацию, а также приказала проверять её пищу на наличие инородных предметов, по крайней мере, в первое время.
Теперь Айла ещё больше чувствовала себя заключённой, хотя это и была довольно малая плата за относительно спокойную жизнь без опасений, что кто-нибудь пырнёт её заточкой из ложки в ночи. Тем не менее она не была уверена, что во время занятий на стрельбище ничья пуля – разумеется, совершенно случайно, – не попадёт ей в плечо или голову.