– Больно…
Сверху на стойке висел пакет с прозрачной жидкостью, которая по трубке поступала Айле в вену. Эрнан покрутил какую-то ручку на аппарате рядом, и капли из пакета стали падать чаще. Спустя всего пару секунд боль отступила.
– Так лучше?
– Эрнан… Что? – Айла растерянно глядела на друга сквозь полутьму. – Почему?
– До вас огонь добрался по вытяжке. – Мужчина будто намеренно избегал смотреть ей в глаза. – За секунду медицинские боксы превратились в крематории. Ты выжила, потому что взрывом выбило двери твоего бокса и твой охранник вытащил тебя из огня. Он тебя и потушил. Вон он. – Эрнан кивнул на соседнюю кровать. – Все руки до локтей в ожогах. Ты хотя бы что-нибудь помнишь?
Айла молча повертела головой.
– Где Шанти? – спросила она, памятуя привычку пары Фернандо – Ашантима всегда и всюду следовать друг за другом.
Черные от сажи ногти Эрнана впились в обожжённый напульсник.
– Она лежала в соседней комнате. Вчера она пожаловалась, что перестала видеть в полутьме, и профессор Аяр отправила её туда для наблюдения. – Его голос дрогнул. – Айла, а ты знала, что Шан пришла сюда, потому что брат ею торговал? Пускал по рукам, потому что работать сам не хотел, а? Вот откуда были все эти её страхи. Вот почему она вздрагивала каждый раз, когда я прикасался к ней, когда она не ждала. – Нога нервно забила пяткой об пол. Он вдруг замолчал, будто подбирая слова. – Знаешь, иногда мне казалось – встреть я её в обычной жизни, я бы прошёл мимо.
– Где она?
– А потом я понял, что нет. – Монтонари повертел головой. – Не прошёл бы. Увязался бы за ней. Представляешь, как бывает? В девчонке же ничего особенного, а… а она зацепила так, что отрываешь с мясом. Её комната находилась ближе к источнику взрыва, Айла. Шанти больше нет.
Комната погрузилась в тишину.
– Её нашли, когда бокс потушили. Едва различили в куче золы, что осталась от кровати, на которой она спала. Когда её забирали, она рассыпалась, как песочная. А опознали только по части кисти с узором. Аяр сказала, что это сделал капрал. – Эрнан поднял на Айлу глаза, полные бешеной ярости. – Напал на дружка своего и подполковника, украл бомбу и подорвал двадцать пятый этаж вместе с компьютером и их драгоценными пробирками, а сам удрал. А у Авроры дочка умерла. Говорят, он и её от аппарата напоследок отключил, представляешь?
Обожжённые губы задрожали. Искалеченные руки сжали простыню.
– Когда я шёл сюда, думал, всё будет не так. Проще, что ли. Не готовили меня к такому, не готовили… Облажался… Ну, ладно, – грустно улыбнулся Монтонари и стукнул ладонями по подлокотникам. – Мне нужно идти.