Из-за трещины в ребре Доминик дал Айле вольную до конца дня.
В медицинском отсеке её снова осматривал Артур. Притихшая девушка лежала на кушетке и молча сносила все его болезненные манипуляции вокруг травмированной кости.
– Да, хорошая трещина, – задумчиво произнёс Артур, вглядываясь в рентгеновский снимок. – Но она зарастёт к вечеру, если не будете резко поворачивать корпус. Падение? – спросил он.
Айла вздрогнула от этого слова.
– Урок математики, – ответила она, но перед глазами у неё всё ещё стояла застывшая картина крошечных автомобилей, двигающихся у неё под ногами.
– Что?
– Неважно.
Молодой человек ещё раз аккуратно ощупал вспухшее место над трещиной и ввёл ей под кожу какую-то голубую жидкость.
– Это поможет снять боль и отёк, – пояснил он.
Сейчас лицо Артура почти не передёргивал тик.
Пока он заканчивал укол, Айла разглядывала потолок, такой же белый, как волосы той Кайсы, чьё фото она, по непонятной причине, сохранила в своей тумбочке вместо того, чтобы выкинуть.
– Что ты думаешь о нём? – спросила Айла.
– О ком?
– О Каане.
– Он хороший, хотя и со своими причудами, – не задумываясь ответил Артур, убирая шприц. Он жестом указал Айле не двигаться, потому что, по всей видимости, ещё не закончил. – Вон даже броневику своему имя дал – «Калемах». Кто так делает?
– Почему все так говорят? – нахмурилась Айла. – Потому что везде понатыканы камеры и о ваших словах сразу доложат ему? И Джойс тоже зовёт его чудным.
– Но это правда.
– Если он такой хороший, что ж Персефона от него убежала?
Рука Артура застыла с фиксирующим бинтом.
– Откуда вы знаете о Кайсе? – вытянулось его и без того длинное лицо.
– Сплю на её кровати. Нашла её фото, спросила у Саула, он и рассказал. Как я понимаю, она мало кому здесь нравилась.
– Не нравилась – это мягко сказано. – Нервный тик впервые за пятнадцать минут, что Айла пробыла в процедурном кабинете, снова передёрнул лицо молодого ординатора. Артур вернулся к работе и обернул торс пациентки бежевым фиксатором, чтобы от неловкого движения трещина на её ребре не стала больше. – Она… Вокруг неё всё превращалось в пепел. – Артур прикусил пересохшие губы. – Нет, Кайса ничего не поджигала, хотя этого от неё Аврора всегда ожидала, с её-то историей, но она производила впечатление человека, внутри которого всё полыхает. – Он пожал плечами. – Сам не знаю, как Доминик терпел её выходки. Он никогда не отличался особым терпением.
– Была совсем дурной?
– Она была другой, – уточнил Артур. – Не потому, что в её жилах текла кровь эллари, этих странных людей, которые тысячи лет жили в пещерах Перламутровых гор, пока до них не добралась цивилизация. Нет, Кайса… – Артур тронул рукой щёку. – Волосы седые, глаза огромные, серебряные, как у волчицы, а пальцы? Вы бы видели её пальцы. Длинные, тонкие, раза в полтора длиннее и тоньше, чем у нормального человека, а нога крошечная, как у ребёнка. Даже сердце, и то справа. Профессор Аяр называла её генетическим шедевром. А уж в голове что творилось – вообще не разберёшь. Хотя это неудивительно для эллари – после их обряда посвящения у кого угодно крыша поедет. А она ещё как уставится своими глазищами, начнёт говорить, что видит внутри, так бежали от неё без оглядки. У людей рядом с ней душа в пятки уходила, будто напротив них сам чёрт сидит. За что ж её было любить?