— Сама ведь можешь увидеть, — буркнул парень, недовольный реакцией женщины.
— Я приучаю себя, — издав тяжелый вздох ответила она, — ценить чужое право на личную информацию.
— Я слышал, такое приходит после того, как вкачал восприятие настолько, что секретов почти не остаётся.
— Учиться тоже нужно правильно, — она подмигнула мне. — Как вот доверять, если не можешь проверить правду?
— У меня пятьдесят первый.
— Ну да, не густо. Вот Андор сегодня семь уровней взял за пол часа, тебе бы у него поучиться.
— Да, нечему учиться, — смутился я, стараясь не замечать вопросительных взглядов парня. — просто повезло. Да они когда-нибудь заткнуться? — новый взрыв протяжных завываний заставил меня содрогнуться.
— Главное, что к нам не лезут. — пробубнил СтарРекс.
Через минуту, СтарРекс объявил о готовности мяса. Он достав из необъятных недр своего хранилища раскладной столик и посуду, стал раскладывать ароматные куски мяса по тарелкам. Далее последовала разлитая по бокалам янтарная жидкость, явно алкогольная.
— А у тебя сока нет? — остановила его Хельга, — или бодрящей смеси?
— Я тоже воздержусь, со студенчества не пью.
— Ну ладно, — парень вылил содержимое своего стакана под стол, а затем достал другую бутылку с жидкостью красного цвета. — Клюквенный морс, не настоящий конечно, но очень неплох.
Ели молча и быстро. Без какого-либо напряга, просто я и Хельга были настолько голодные, что мясо просто исчезало на глазах.
Покончив с едой, я развалился прямо на земле, поближе придвинувшись к костру.
— Вы я смотрю оба молодые. Тебе наверное, — она посмотрела на меня, — лет тридцать пять, — А тебе и тридцати нет. Еще не успели пожить настоящей жизнью. Когда каждый день, это что-то среднее между пытками и бесконечной борьбой с собой, в которой безнадежно проигрываешь.
Хельга удобнее устроилась на своем булыжнике. На ее лице расплылось довольное выражение. И она продолжила рассказывать.
— Меня заморозил мой внук. Мне тогда было семьдесят три, и я на тот момент, уже месяц как была в коме.
Где-то сбоку от меня СтарРекс издал звук сдувающегося шарика. Видимо он пытался присвистнуть.
— Я помню всю свою семью, своих сыновей, и их детей. Я помню, когда меня госпитализировали, я ехала в реанимационной машине, смотрела в потолок, и думала что в принципе можно спокойно умирать. Дома все в порядке. Помочь я уже ничем не смогу, а усложнять жизнь кому-то… Зачем?
Очнулась спустя четыреста лет, ни семьи, ни родни. Внук-то, ни себя ни родителей заморозить не догадался. В общем, я снова молодая, многое знаю, и снова многое могу. То что долг повис, так все с долгами, раньше жилось гораздо тяжелее. А здесь, еда есть, жить где есть. Главное есть здоровье и задачи которые нужно решать. Я снова почувствовала себя живой. Мужики толпами за мной ходят, да только не интересны они мне. Был на одной планете момент неприятный, меня один местный мачо силой взять попытался. Мне даже интересно стало, почувствую ли что-то. Но нет, было просто скучно, так я его в окно и выкинула, благо тогда уже силы набралась. В общем на дела молодые меня не тянуло, а вот воевать понравилось. Не спеша погашала долг, изучала различные курсы, повезло найти аж четырех наставников.