Здесь на траве прочие развлечения прятались от солнца под пластиковыми навесами. Теснота, влажность и запах пива с главной улицы исчезли – здесь небо было больше, а жара не такая гнетущая, дышать стало легче, пот между лопатками высох. Инфернальный бред человека с микрофоном заглох и отдалился – теперь старые каменные дома сдерживали его грудной рев, хрип и оловянный перезвон речи. Напоследок он провокационно пролаял что-то насчет «зажарить большую свинью!» – словно гордился своим умением шокировать.
В парке пожилой фокусник в видавшем виды костюме доставал из рукава яркие шифоновые платки, контрастировавшие со сморщенными руками. Цепь из ткани закончилась взрывом подарочных пакетиков Haribo, дождем осыпавших детей, стоявших на коленях. Ребята немедленно упали на землю и принялись подбирать, будто они были беженцами и в их лагере только что уронили гуманитарную помощь.
«Самым маленьким ничего не достанется – вон та светленькая девочка вот-вот заплачет. И ты тоже расстроилась бы».
Вальда стояла бы, смотрела на всю эту неразбериху и пришла бы в ярость, заметив, что кто-то нечестно ведет себя и выхватывает у других. Может быть, думала Хелен, она воспитала свою дочь, только чтобы, когда Вальда вырастет, этот несправедливый, нечестный мир ее растерзал?
Внимание Хелен привлек резкий запах дерева и опилок, влажных от мочи. Она отвернулась от фокусника и увидела тюки сена, уложенные вокруг небольших клеток рядом с потрепанными качелями на детской площадке. На соломе сидели дети и гладили кроликов и морских свинок – животных раздавали две женщины в красных рубашках поло. Это Вальде бы понравилось – Хелен так и почувствовала, как отсутствующая здесь дочь висит на руке и тянет к маленькой палатке в белую и красную полосу с надписью: «Сделай себе плюшевого мишку». Хелен потом сделает и возьмет домой.
В ее руке загудел и завибрировал телефон – «Кэт». Сообщение гласило: «На Барроу-стрит полно народу. Я в парке у костра».
Прикрыв глаза рукой, Хелен огляделась. Между площадью, огороженной для запуска фейерверков, и длинной очередью к двум кривобоким мобильным туалетам находилась треугольная куча дров. Рядом на скамейке сидела Кэт.
За журналисткой стояли мужчина и женщина – у первого была густая борода, вторая выглядела старенькой и хрупкой. Мужчина сложил руки на спинке скамейки рядом с плечами Кэт. Пожилая женщина на лице носила темные очки, а на голове – платок, будто проходила химиотерапию. Оба не улыбались и смотрели на Хелен.
Она подошла, и мужчина с женщиной исчезли в направлении главной улицы.