— Почему прописки нет? И что в нашей области делаешь? — начал гвоздить он стандартным набором вопросов присмиревшего незнакомца, успевшего к этому времени в сотый раз проклясть себя за свой длинный и невоздержанный язык.
— Так... я... это... — замямлил «рабочий человек», даже слегка присев от такого напора. — К корешу еду. В Чижовку. Он подтвердит, — палец указал на Швеца. — Я ещё у него дорогу спрашивал.
Полицейские посмотрели на Антона, однако тот равнодушно пожал плечами, а после уточнил:
— Документы предъявить?
И было в его лице что-то такое, насквозь знакомое, что служители закона только рукой махнули, при этом уточнив:
— Да не надо... Вы из командировки домой?
— Угу.
— Гражданин лишнее исполняет? Или обокрасть хотел?
Отрицательный кивок.
— Нет, просто борзый не по масти. Никакого уважения к окружающим.
— Ясно. Разберёмся. И это... тут ничего не покупайте. Вон, за углом, там пирожковая нормальная, не отравят. Только кофе не берите — помои, — один из патрульных счёл необходимым поделиться знанием вокзальных тонкостей с незнакомым коллегой (и как сразу не признали? С их то опытом! Наверное, чудаковатый внешний вид с толку сбил) — А ну пройдём! — это уже мужичку.
Решивший ни к месту повыделываться дурак с кряхтением, постоянно всё роняя, под грозными взглядами полицейских кое-как собрал свой многочисленный груз, и патрульные вместе с задержанным растворились в шумной толпе.
Антон проводил их взглядом человека, достойно выполнившего свою работу.
— Ты бы хоть стрижку свою осовременил. Такие зачёсы теперь почти никто и не носит. Оригинальничаешь... — наконец соизволил заговорить Сергей, до этого с интересом наблюдавший за конфликтом приятеля с мужичком. — Тот дебил реально прав — слишком прилично ты, Тоха, смотришься; прямо вот ходячий вызов всякой гопоте и прочим недоразвитым идиотам. Не знал бы тебя — подумал, что вижу ботаника-заучку в пятом поколении.
Швец щегольски пригладил пиджак, смахнул с плеча несуществующую пылинку и тщательно, будто впервые, сам себя осмотрел. Результат произвёл на него очень благоприятное впечатление.
— Знаешь, Серёга, когда я ещё живым был — к нам в РОВД лектор от горкома приезжал и полтора часа трындел, без бумажки, о «тлетворном влиянии буржуазной культуры и низкопоклонстве перед заграницей». Личный состав, даже тех, кто с дежурства, в актовом зале собрали, начальство по форме пришло... Дядя, как сейчас помню, соловьём разливался, ручкой размахивал, через слово коммунизм, «подвиг отцов» и «светлые идеи марксизма» поминал. Это как раз при очередном обострении борьбы с хиппующей молодёжью происходило.