Доберман неотступно следовала следом. Охраняла.
Подумав, на охоту решил сегодня не ходить. И так всю мелкую дичь почти повыбил в радиусе пяти километров – пусть успокоится, вернётся. Благо, запасы позволяют делать небольшие перерывы.
Принялся рубить ветки. Процесс, доведённый до автоматизма, позволял занять голову своими мыслями, не теряя, впрочем, контроля над работой.
А мысль вертелась всего одна, но настырная и посещающая мою буйну голову далеко не в первый раз: «Что дальше?».
Я прекрасно понимаю, что до смерти вот так отшельничать не получится – тут Бублик прав. Однако такой любовно выстроенный, уютный микромирок мне очень нравится, и менять образ жизни не хочу категорически. Привык, да и лень. Если докопаться до сути, то я противоречу сам себе. Самому хорошо – несомненно, но и без людей плохо – к чему самообманом заниматься. А вот найти выход, примиряющий обе эти противоположности, у меня почему-то не получалось. Одно радовало – еда и время для размышлений пока есть.
И снова я ни к чему не пришёл в своих размышлениях. Наверное, слишком быстро дрова закончились, на другие занятия переключился...
***
Незаметно за хозяйственными хлопотами наступил вечер. До заката ещё далеко, но вот делать уже ничего не охота. Сейчас возьму книжку, усядусь в тени и начну вечерние чтения. Разумные их очень любят, даже неболтливая Рося. Потом ужин – и спать...
– Витя! Ви-и-и-тя! – раздался за забором женский крик.
Я вскинулся. Да это же Ольгин голос! Что она тут делает?!
Схватив ружьё, рванул к калитке и уже почти начал открывать, как всё тот же голос прокричал:
– Не выходи! Не вздумай!!! Запрись и не высовывайся!
Что за новости?! Как она сюда попала? Местные в лес без крайней нужды не суются, а тут...
– Послушайся меня! Поверь, так надо! – продолжала надрываться женщина. – И зверей своих не выпускай!
Да что происходит!
– Оля, это ты?!
– Да, Витенька!
– Ты чего чудишь?! Заходи, тут тебя не обидят! – вскипел я. Нет, всё понимаю, моя пассия – особа взбалмошная до крайности, но комедию ломать – не в её стиле.
– Нет! Не могу, – до меня донеслись приглушённые звуки плача.
Мириться, что ли, пришла таким странным способом? Это перебор...
– Оля! Хватит заниматься глупостями! Я иду к тебе!
– Не-е-е-т!!! – истеричный визг оглушил меня. – Нельзя!!! Я заражена!
Ничего не понимаю.
– Чем?
– Мор...
После этих слов я остолбенел, не веря собственным ушам. Между тем женщина зачастила; проговаривая слова быстро, но отчётливо.
– Я на выселки ходила, к подружке в гости. Ну, те, на запад от основной дороги... Где ещё семья дружная и старик хромой. Знаешь?