– Что предлагаешь?
– Дать еду. Не жалко. Охотится с ними я не буду – шумные, не быстрые. Да, – чуть кивнула головой Зюзя в подтверждение своих слов, – Отдать. Иначе плохо будет всем. Они нас боятся, но их много.
Посмотрел на виновницу всего этого... Стоит унылая, уши повисли, смотрит вниз. Стыдно ей за всё вот это. Стыдно. И за то, что стаю прошляпила, и за происходящие по её вине разборки с вымогательством. Как говорят у нас, у людей: «Не знает, куда деться»… А здешние тоже ловкачи! Готов поспорить – галеты вчерашние встреченная ею четвёрка сожрала, не поделилась с сородичами. Иначе бы мои ушастые унюхали всю эту банду. В собачьих зубах ведь сухие, ломкие пластинки теста далеко не унесёшь, раскрошатся по дороге.
Очеловечиваются, видать, четвероногие... Наши повадки перенимают – своё брюхо всегда роднее. Нажрались и только потом «обрадовали» родственников.
– Допустим... Тогда как с ними будем расходиться?
– Он говорит, ты дашь мне мешок. Я его отнесу далеко и все пойдут за мной. Ты уйдёшь, я потом догоню. Она, – наша маленькая спутница, – пойдёт с тобой.
– Так просто?
– Да.
– Нет! – рявкнул я на Зюзю так, что та вздрогнула. – Нас сейчас на прочность проверяют, понимаешь?! Неумело, коряво ограбить пытаются! Если уступим – нам хана! Ты на них посмотри! Перегораживая улицы харчи не просят! Требуют! И твою доброту никто из этой банды не оценит! Всё, что они хотят – это жрать и, сдаётся мне, пофиг кого... Как только разделимся – по одному нас перебьют. Во всяком случае меня – точно. Мы сильны, пока вместе... – и перевёл дыхание. – Ты им веришь?
– Не знаю... Не понимаю... Они все разные, каждый не похож на другого... Одни зовут, другие говорят... обидное.
Что именно сказали Зюзе – и так понятно. Идёт с человеком, защищает человека, разговаривает с человеком – однозначно за это её не хвалили.
– Ты слишком добрая… Давай-ка я сам с этим блохастым пообщаюсь, напрямую. Он меня хорошо понимает?
– Плохо. Лучше я буду повторять за тобой.
Предводитель стаи не отводил от нас глаз. Злых, нехороших.
– Тогда дублируй, – не терпящим возражений тоном потребовал я от добермана. – Дословно. С такими только нахрапом можно говорить. Или кулаком, – а после заорал. – Эй, урод! Ты решил за чужой счёт своих шавок покормить? Ультиматумы мне ставишь?! Ладно... Попробуй! Нужна еда – иди и отбери!
– А что такое ультиматум? – неожиданно напомнила о себе Зюзя. – Он не понял.
– В словаре прочтёт, если захочет, – скатываться в разжёвывание политических терминов какому-то шелудивому псу совершенно не хотелось. – Я тебе, Зюзя, потом объясню. Ты переводи, не отвлекайся... – и снова повысил голос. – Пусть убирается с дороги или я пройду по его трупу. И вообще, что ты за вожак, если не можешь добыть еду для своей семьи?! – теперь сознательно переключился на святую для всех разумных тему. – Ленивый?! Или не способный?! Тогда уступи место тому, кто сможет!