И как-то сразу стало понятно – не получится. Не смогу я силой спасти свободолюбивую кошечку. Невозможно осчастливить против воли, как ни старайся. Порыв сам собой иссяк, теперь я просто стоял и смотрел на неё.
Ещё одна уходит... теперь нас всего трое. Надолго ли?
– Мяу...
Увидев, что я успокоился, Мурка подошла ко мне и без страха запрыгнула прямо в руки. Устроившись уютным, тёплым клубочком разумная ткнулась мне своим лобиком в нос, заурчав. Я несмело погладил волнистую шёрстку.
– Иди... – лёгкой волной тепла и нежности прошелестело у меня в голове. – Иди...
– Но почему?!
За кошечку ответила Зюзя, мой официальный переводчик.
– Она больше не хочет искать новый дом. Говорит – поздно. Просит не бояться. Говорит – она ни к кому близко не подойдёт, чтобы не заболеть. Просит не мешать.
– Мяу... – в подтверждение этих слов высказалась разумная, а затем остро посмотрела мне в глаза. – Мяу...
– Делайте что хотите, – обессиленно выдохнул я и поставил Мурку на землю.
А затем решительно подхватил велик и направился к выходу, не оборачиваясь. Хватит с меня этой Санта-Барбары! Так никогда не уйдём!
Открыл калитку, вышел, стараясь не смотреть в сторону погребального костра. Он хоть из-за забора и не виден, но сама мысль о пепелище напрочь выбивала из колеи, а перед глазами вставало то самое, виденное в безвестном хуторке под Полтавой. Где я всех в одиночку хоронил. Бр-р-р, не хочу!
Собрался закрывать выход и только сейчас заметил – разумных рядом нет. Звать не стал – свистнул. Резко, зло. Из калитки вынеслись два ветерка, материализовались в собак и уставились на меня.
Не хочу говорить. Не хочу – и всё! Сорваться боюсь, выплеснуть на них накопившееся. Больно...
Закрыл дверь, подпёр её палкой и, не оборачиваясь, зашагал в сторону дороге, катя велосипед рядом. Разумные шли чуть поодаль, грустные, потерянные.
– Мяу... – донеслось из-за спины, и я невольно обернулся. Мурка сидела на крыше вагончика и смотрела нам в след, склонив, по своему обыкновению, голову немного набок. Точно очередную сказку ждала.
– Прощай, – прошептал я. Знаю – она меня услышала. И голова сама собой повернулась в сторону последнего пристанища Ольги и Бублика – Прощайте.