А ночью мне снился кошмар. Я блуждала по бесконечному лабиринту студии, облачённая в тунику из мешковины и сандалии с ремешками. Съёмки якобы закончились, а я никак не могла найти костюмерную, где осталась моя собственная одежда. И я с ужасом представляла себе, что же будет, когда я наконец найду выход, а костюмерная окажется уже закрытой, и мне придётся добираться до дому в лёгкой тунике и сандалиях на босу ногу. (На дворе в это время уже стояла зима и лежали грязно-серые сугробы.)
Сон этот, как говорится, был в руку. Пятнадцать лет мне предстояло блуждать по жизни, как по лабиринту, в чужой, взятой на прокат шкуре, даже не замечая этого. И только через пятнадцать лет я и в буквальном, и в переносном смысле обнаружила выход, обдавший меня холодом и опаливший жаром, убивший и заново возродивший мою душу. Но это будет потом, а пока мне предстояло до отвала, до оскомины наугощаться тем опытом, который любезно предлагала жизнь.
Не буду подробно описывать начало моей трудовой деятельности на студии. Скажу только, что сначала мне пришлось поработать в секциях - это такие огромные склады, где висит и лежит на стеллажах одежда. Секции одна от другой отличаются характером костюмов и их количеством. Самая огромная, от работы в которой все старались увильнуть, - «военная». Она занимала огромное двухэтажное здание, которое мне и сейчас иногда снится как образ склада какого-то залежавшегося хлама, который мне предстоит разобрать. Естественно, как новенькую, меня туда и направили. Сама работа - разбирать, складывать, отмечать номера костюмов в картотеке - мне не претила. Она чем-то напоминала археологические раскопки, тем более, что среди кучи тряпок попадались настоящие раритеты. Честно говоря, моя домашняя коллекция тогда пополнилась пуговицами с царскими орлами, эсэсовскими значками и другой дребеденью. А в своё время я стояла перед выбором: какую профессию мне приобрести - археолога или художника по костюмам. Так что я в некоторой степени удовлетворила свою тягу к артефактам. Но каков же был мой ужас, когда, выйдя со склада, я обнаружила, что все мои чулки покрыты какой-то шевелящейся гадостью!
«Подумаешь, блохи! Их здесь всегда навалом. Побрызгай вот этим», - невозмутимо заявила шарообразная Маша - главный секционер, протягивая мне баллончик с дихлофосом. Думаю, понятно, как мне «понравилось» в секции! Поэтому я стала проситься работать на картинах.
Вняв моим настоятельным просьбам, меня направили помощником костюмера, потом дали самостоятельно провести короткометражку. А уже через полгода назначили на огромную костюмную картину «Земля Санникова». Сунули, как кур во щи. Все старые костюмеры от этой картины отказывались - они то понимали, с какими трудностями сопряжена работа на такой костюмной киноленте да ещё и с бесконечными экспедициями. Я же по наивности с радостью согласилась.