Возвращаюсь я осенью в Москву и, предварительно позвонив, являюсь к Игорю. «Ну, здравствуй!» - чувствую, что-то не так, слишком сухо здоровается. Тогда я пошла, что называется, ва-банк. «Ты, наверное, хочешь спросить, не изменяла ли я тебе за эти месяцы? Да, изменяла! Но всё это ерунда, ничего не значит, ты ведь тоже, наверное, не святой!» - в общем, помирились. Я как в воду глядела: в этот же вечер у него должны были собраться гости, в том числе и новая пассия. Это меня нимало не смутило, даже появился азарт - кого он выберет? Она оказалась нормальной, интеллигентной и, кажется, хорошенькой девушкой, но ей пришлось ретироваться, так как своего места я пока не собиралась уступать. Но с этого времени в наших отношениях с Игорем появилась трещина, и это было началом конца.
Но я забежала вперёд и поэтому снова возвращаюсь в то временное пространство, где рождалась «Земля Санникова», именно в те дни прозванная «землёй сифилитиков». А случилось это по следующей причине: у одного из танцоров Ленинградского балета, приехавшего с группой Эсамбаева, обнаружился сифилис аж второй степени. Он обратился в местную поликлинику, не знаю уж по какому поводу, и оттуда танцора уже не выпустили. А нас собрали всех в тот же день в зале гостиницы на встречу с местным венерологом и провели с нами беседу. Потом потребовали признаваться, кто с ним спал? Ел из одной тарелки? Курил одну сигарету? «И вообще, кто сомневается в своём здоровье, пусть незамедлительно сдаёт кровь на анализ, а то будет плохо!» Группа наша, включая актеров и эпизодников, была такой многочисленной, что всех просто невозможно было запомнить. Названного Руслана, «чернёнького такого», я вообще не могла вспомнить, но точно знала, что ни в каких посиделках с ним не участвовала. А вот некоторые наши сотрудники, в том числе Альберт Мкртчян и Мишка Коропцов, не раз бывали с ним в одной компании. Как оказалось, танцор имел явно бисексуальные наклонности и частенько нахально лез целоваться в губы с нашими доверчивыми мужиками. Кроме того, имел привычку затянуться чужой сигаретой и глотнуть из чужого стакана, что, по словам врачей, свойственно больным сифилисом, намеренно старающимся заразить и других. У наших мужиков от страха чуть инфаркта не было, и стройными рядами они понеслись сдавать кровь. Но тут выяснилось, что одним анализом не обойтись, а необходима серия из трёх заборов крови с промежутком в две недели. Всё бы ничего, но через полмесяца кончалась экспедиция, и мы вернулись в Москву. Каково же было удивление и потрясение наших мнительных «творюг», когда вслед за ними пришли повестки с требованием явиться в московский районный вендиспансер «по подозрению на сифилис» и с угрозой «уголовной ответственности в случае неявки». В отдел кадров студии также пришли уведомления о необходимости его сотрудникам пройти соответствующее обследование. Взбешённые жёны терзали своих мужей подозрениями, а руководство студии выясняло обстоятельства, сопутствующие случившемуся. В общем, мужикам нашим досталось! А картину на «Мосфильме» стали называть «земля сифилитиков» и посмеиваться над сильной половиной нашей группы, подозревая её в гомосексуализме.