— Эй! — Я протолкался к Вэньхуа и тронул его за плечо. — Работай в нападении, понял?
Вэньхуа посмотрел на меня широко раскрытыми глазами. Нет, он не понял. Он, наверное, даже не услышал. У него в ушах гремели трубы и барабаны судного дня. В этой клетке только что страшно и буднично погиб человек, на потеху почтеннейшей публике, а теперь туда требовалось зайти ему.
— Алё! Проснуться! — Я хлопнул в ладоши у него перед носом, и Вэньхуа вздрогнул, часто заморгал. — Твоя задача — ронять этого Гуанга, швырять его на стены. Не давай ему ни секунды передохнуть, понял?
— Но… — пробормотал Вэньхуа и внезапно родил нечто такое, чего я никак не ожидал от одного из моих братьев борцов: — Но ведь… Только для самообороны?
Охренеть. Вот когда правила прорезались в памяти. Хотя, к чести Вэньхуа стоит сказать, что он-то не был мною замечен в каких-либо гнусных делишках и в школе ни с кем из учеников не конфликтовал.
— А это и есть самооборона, — сказал я. — Как только ты заходишь в клетку, всё делается очень простым: есть ты, а есть всё остальное. Это «всё остальное» хочет тебя уничтожить. Понял?
— Прошу прощения за задержку, — раздался голос Нианзу. — Похоже, наши доблестные борцы перепугались. Что ж, если кто-то хочет отказаться от боя — у него есть такая возможность.
Голос Нианзу звучал, как всегда, бесстрастно. Однако он умудрился добавить в него какую-то такую нотку, что на словах «у него есть такая возможность» даже у меня мурашки по спине побежали.
— Понял, понял, — сказал Вэньхуа, который тоже верно услышал Нианзу и сделал правильный вывод: возможности отказаться у него нет.
— Давай. — Я хлопнул его по спине. — Сделай этого говнюка и возвращайся. Стой! Сними куртку.
— Зачем? — вытаращил на меня глаза Вэньхуа.
Я не стал говорить, что так он с меньшей долей вероятности загорится, а значит, у него будет чуть больше шансов выжить в случае проигрыша. А другой внятной причины придумать не успел и выдал:
— Давай. Пусть все девчонки в зале увидят, какой ты сексуальный.
Вэньхуа не то фыркнул, не то хрюкнул от такого заявления, но послушался. Когда надо, я умею говорить убедительно, и слова тут играют не главную роль.
Соперник Вэньхуа уже приплясывал внутри клетки, подбадривая себя нанесением ударов воздуху и воинственными криками. Вэньхуа, сбросив куртку мне на руки, тоже поднялся на ринг.
Прежде чем дверь за ним закрылась, я почувствовал на себе чей-то внимательный взгляд и повернул голову. Тренер Шенгли — тот, что назвал себя учеником Вейжа. Он кивнул мне, будто одобряя какие-то мои действия, и отвернулся.