В городе я ориентировался чуть меньше, чем никак, однако быстро сообразил, что мы с Юном стремительно удаляемся от центра. Юн вёз меня на окраину — туда, где обитала городская беднота. Он швырял мотоцикл из ряда в ряд, перестраивался в последний момент, поворачивал, не включая поворотника — в общем, делал всё для того, чтобы сбросить с хвоста возможных преследователей. Пронёсся по тесной, тускло освещённой улочке и, лавируя между припаркованными машинами, остановился возле дешёвой забегаловки. Времени, по моим прикидкам, было уже около двух часов ночи — но заведение и не думало закрываться. Вот за что я всегда любил Китай, так это за возможность пожрать или затариться продуктами в любое время суток.
— Приехали, — сказал Юн.
Мотоцикл он бросил прямо на тротуаре. Такими вещами, как парковка в строго определённых местах, здесь — как и в бедных районах того Китая, который я знал, — не заморачивались.
— Замок на него не хочешь повесить? — поинтересовался я. — Неохота топать в отель пешком. — То, что народа вокруг не наблюдалось, вовсе не означало, что его здесь нет. — Твоя игрушка немалых денег стоит.
Юн коротко улыбнулся:
— Немалых. И, поверь — если бы местные захотели увести мотоцикл, их не остановил бы даже замок толщиной в якорную цепь. Только они не захотят.
Ах, вот оно что. Я кивнул:
— Ясно.
— Так и знал, что ты понятливый, — серьёзно, без тени насмешки сказал Юн. — Идём?
Мы вошли в забегаловку. Там было, как ни странно, довольно опрятно. Появившаяся из глубины помещения пожилая женщина закивала, приглашая нас сесть за столик. Проворно застелила его бумажной скатертью, принесла стаканы, в которые налила кипяток.
— Что будете заказывать?
— Лапшу, Мэй, — улыбнулся Юн. — Ты ведь знаешь, зачем я сюда прихожу. Твою знаменитую лапшу.
Женщина расплылась в довольной улыбке и исчезла. Что буду заказывать я, она не спросила.
— Странная манера принимать заказ, — заметил я.
Юн улыбнулся:
— Тебе тоже принесёт, не волнуйся. Лапша здесь вкусная, не пожалеешь. Ну и, честно говоря, у Мэй нет ничего, кроме лапши.
— А если говорить совсем уж честно, то ты меня сюда привёл не для того, чтобы наслаждаться кулинарными изысками, — закончил я. — Валяй, жги. Чего ты хочешь?
Юн кивнул.
— Ты уже догадался, кто я?
Я догадался. И был почти уверен в своей догадке. Но правила игры требовали другого ответа.
— Понятия не имею. Могу только предполагать.
— Поделишься предположениями?
Я пожал плечами:
— Если просишь — пожалуйста. Ты ведёшь себя так, что лично я на месте Нианзу тебя давным-давно по стенке бы размазал. И за то, что постоянно мешаешься у него под ногами, и за то, как нагло себя держишь. Но Нианзу этого не делает, хотя мог бы. Он тебя слушается — а судя по тому, как повёл себя на турнире, даже защищает. Это во-первых. Во-вторых, ты избран духом — а это умение обычно передаётся по наследству, как я слышал. Следовательно, ты либо сын самого Нианзу — но ты сказал, что твой отец умер, а Нианзу жив-здоров. Либо — кого-то, чей ранг ещё выше. Нианзу — исполняющий обязанности главы клана. Таким образом, список подозреваемых в отцовстве сокращается до единственного человека: скоропостижно скончавшегося главы клана Чжоу, мир его праху.