Они попробовали сесть, что тоже было непросто в такой грязи. Когда же они посмотрели друг на друга, то разразились неудержимым смехом. У Джорджины щека и подбородок были в грязных разводах, а вся левая сторона платья от плеча до подола была сплошь в глине. Джастин осмотрел себя. Он выглядел не лучше.
Джорджина все еще смеялась, не обращая внимания на плачевное состояние своего платья. Джастин тоже смеялся, не переставая при этом удивляться, как это женщина способна хоть на минуту забыть о своем внешнем виде.
- Бесполезно пытаться работать в такой грязи, - сказал он. - Нам придется подождать, пока земля немного подсохнет.
- Да, - согласилась Джорджина, явно разочарованная. - И надо найти способ аккуратно извлечь скелет.
Джастин задумчиво посмотрел на стенку:
- Думаю, нам сначала надо прикинуть размеры этого чудовища. Тогда мы сможем примерно обвести его границы и нанять рабочих, чтобы они вырубили из скалы весь этот блок, тогда ущерб будет минимальным. Им, возможно, придется разделить его на две или три части, но никак не больше.
- Какая замечательная идея! - Джорджина одобрительно улыбнулась. Он тоже улыбнулся.
- Так вы со мной согласны?
- Ну конечно.
Он вспомнил о Мелани и подумал, как разочарована будет его сестра, когда услышит об открытии, сделанном без нее.
- Наверное, нам не стоит говорить об этом Лэни, - неуверенно проговорил он. - Она будет безутешна.
Джорджина посмотрела на него изумленно, затем спросила невыразительным голосом:
- И что вы предлагаете?
- Как только ей будет получше, мы возьмем ее сюда, и она увидит его сама, как мы сейчас увидели.
- О да! - воскликнула Джорджина, вновь оживляясь. - Мне не терпится посмотреть на ее выражение, когда она увидит это.
Джастин широко улыбнулся ей.
- Осторожнее, маленькая оса, вы уже третий раз подряд соглашаетесь со мной. Смотрите, это может войти в привычку.
- Вряд ли! - весело заявила она, пытаясь выбраться из грязи.
Встать на ноги, однако, оказалось совсем не таким легким делом, потому что в этой трясине не на что было опереться. От этого им стало еще веселее, и они довольно долго выбирались из грязи, весело смеясь, словно дети.
Джастин посмотрел на радостное, раскрасневшееся лицо Джорджины, и волна нежности накатила на него. Дорогая, замечательная Джина. Теперь он понимал, почему Нэнси Уайлд так звала ее. Это имя подходило ей больше, чем Джорджина или Джорджи.
Когда ей наконец удалось встать, промокшее платье плотно облепило ее фигурку, обрисовывая слишком откровенно. Джастину это показалось пыткой, и он должен был собрать все силы, чтобы побороть желание.