В дверях кабинета появился дворецкий.
- Вечерняя почта пришла, мэм. Там есть для вас письмо.
Джорджина положила необычный зуб на стол и взяла письмо. По неразборчивому почерку она сразу же поняла, что оно от сестры Рэвенстона, леди Мелани Александер, уже второе письмо за последние дни.
Джорджина поспешно сломала печать и вскрыла письмо. Чернила были в нескольких местах размыты каплями слез. Стоило ей разобрать наконец эти ужасные каракули, как ее сердце наполнилось жалостью к несчастной девочке.
- Судя по всему, тебя расстроило это письмо.
Джорджина подняла глаза. В комнату вошел отец. Она улыбнулась, радуясь, как всегда, его приходу.
- А я и не знала, что ты уже дома, папа.
- Я только что вернулся. - Он кивнул на листок в ее руке. - Кто это тебе пишет?
- Лэни Александер. Бедняжка ужасно несчастна в этой жуткой школе, куда ее поместил брат. Она грозится убежать, если он немедленно не заберет ее оттуда.
- С Рэвенстоном такая тактика не сработает, - заметил ее отец. - Это могло бы подействовать на ее бабушку и деда, но я бы не советовал ей пытаться повлиять таким образом на своего опекуна.
- Но ты ведь не можешь сочувствовать этому ужасному человеку?
- Я знаю Рэвенстона более пятнадцати лет и очень уважаю его. Ему не позавидуешь, на него свалилась ответственность за девочку школьного возраста, которую он едва знает.
Джорджина немедленно бросилась на защиту Лэни.
- Это не ее вина, что они чужие друг другу, папа. Рэвенстон никогда не делал попыток узнать ее получше.
- Если даже и так, ей следовало бы адресовать свои жалобы ему, а не тебе. - Отец подошел к столу.
- Не сомневаюсь, что он игнорирует ее письма так же, как он проигнорировал мое письмо к нему. Просто не знаю, что делать. Будет напрасным трудом писать ему еще раз, если он не ответил на мое первое письмо, хотя бы из обычной вежливости.
- Да нет, он ответил. - Отец вытащил из кармана конверт. - Вот его ответ. Он сам вручил мне его.
- А он не сказал, почему ему потребовалось три месяца, чтобы собраться написать мне?
- Рэвенстон не такой человек, чтобы объяснять свои поступки.
Джорджина сломала печать на письме графа. Его уверенный почерк было гораздо проще читать, чем почерк его сестры. Но когда Джорджина ознакомилась с содержанием письма, она чуть не задохнулась от гнева. Называя ее сующей нос не в свое дело особой, он горячо отрицал ее обвинения в пренебрежении своими обязанностями опекуна.
В заключение сего страстного послания Рэвенстон советовал Джорджине найти какое-нибудь более полезное применение своей кипучей энергии и не портить жизнь других людей вообще, и его в частности.