— А сейчас мы куда?
— В безопасное место. Поживёшь пока в доме моего учителя.
— А ты?
— У меня осталось несколько нерешенных проблем. Но не переживай: скучать тебе не придется, ты будешь не одна. Там уже моя семья.
— Семья? — Амали заинтересованно посмотрела.
— Да, сестры и невеста.
— Невеста, — повторила Амали, как-то сникла и резко сменила тему: — Мне необходимо сделать операцию.
Она покрутила пальцем, оконтурив лицо:
— Изменить внешность, свести шрамы, я очень грубо удаляла метки.
— Зачем менять внешность? — удивился я.
— Иначе я не смогу начать все сначала, — пожала она плечами. — Не переживай, я верну все деньги за операцию и не буду тебе долго докучать…
Я улыбался. Видел, что она сейчас делала, хитрая Амали. Специально затронула эту тему, обставив всё так, чтобы подбить меня к конкретному решению и сразу обозначить, вместе мы или нет.
— Ты останешься, — сказал я, краем глаза наблюдая, как выражение ее лица меняется, и довольная кошачья улыбка появляется на лице.
— А твоя невеста? Она не будет злиться? — Амали едва сдерживала лукавую улыбку, пытаясь оставаться серьёзной.
— Будет, — не стал я лгать. — И вам придётся подружиться.
— Подожди, так значит, те слухи были правдой? Айриса неуязвимая беременна? Это твой ребенок?
— Да. И ей вскоре рожать.
Амали изумленно вскинула брови, но теперь по ней не было понятно, что именно она чувствует.
— Лучше ты расскажи, как так вышло, что ты попала в рабство. И про то сообщение.
— Я бы не хотела об этом вспоминать, — зябко повела она плечами.
— Ну, хотя бы кратко, — попросил я.
Амали вздохнула, оглянулась, словно бы проверяя, не подслушивает ли нас кто-нибудь:
— После того, как я бежала из Гиргит, какое-то время укрывалась в кланах, продавала драгоценности, которые были при мне. Но это было опасно — я знала, что орден будет меня искать. Поэтому пришлось часто менять места. А затем я решилась и ушла к Меру, притворилась презренной, маскировалась, выглядела даже хуже, чем сейчас, — она усмехнулась, взгляд стал печальным, а в голосе засквозила горечь. — Это было отличное место, там бы меня никто искать не стал. Но после кое-что произошло… В результате мне пришлось бежать и оттуда.
— А здесь как оказалась? — осторожно спросил я, видя, что говорить и вспоминать о произошедшем ей едва ли хочется.
— Затем… — Амали тяжело вздохнула, лицо ее стало напряженным, она хмурились, словно бы слилась вспомнить, но никак не получалось.
Я остановился, уже догадываясь, в чем дело — гипноз: Амали ничего не помнила о Накта. Она тоже замерла.
— Затем, — медленно продолжила она, — я прибилась к гастролирующему театру.