Прежде чем покинуть сурират, я отдал кое-какие распоряжения Стражу по поводу смотрителя Эссена, и уже через несколько минут у меня был номер телефона свамена Виджи. Без раздумий я позвонил ему, вежливо представился и кратко описал ситуацию.
Судя по голосу, свамен Виджи был довольно молод, возможно, даже младше меня. Сначала он откровенно растерялся, потом засыпал меня вопросами, видимо, до конца не веря, что это не шутка. Как выяснилось, Эссен работает смотрителем в том поселке больше двадцати пяти лет, а сам свамен Виджи знает его с детства и не верит, что тот мог творить такое и обманывать его. Но, в итоге, ему пришлось поверить, он пообещал, что разберется и, если Эссен реально преступник, накажет его по закону. Как-то не очень убедительно он об этом говорил, да и сам свамен Виджи не показался мне человеком решительным и строгим, а скорее напротив — мягким и неуверенным в себе. Эссен выкрутится, запудрит парню мозги и выйдет чистым из воды. Поэтому я приказал Стражу выслать туда кого-нибудь из Министерства дознания преступлений и провести расследование, так я буду точно уверен, что Эссен получит то, что заслужил.
Когда мы высадились с Амали у дома Карима, я сразу заметил сестер, плещущихся в море, и Айрису, греющую на солнце большой живот. Они были так увлечены, что не заметили ни сурират, ни нас. Зато Карим был на стрёме и уже решительно шагал в нашу сторону.
— Опять пропал, ничего не сказав, — заворчал он, косясь на Амали. — Нет! Ну можно ведь предупредить!
— Я спешил, к тому же я сказал Айрисе, разве этого недостаточно?
Карим поморщился, закачал головой. Затем повернулся к Амали, расплылся в учтивой улыбке и склонил в галантном приветствии голову:
— Бал Амали, я — Карим Абакар, рад знакомству. Мой дом в вашем распоряжении.
Амали одарила Карима очаровательной улыбкой благодарности:
— Благодарю, свамен Карим, вы так добры, как видите, мне не помешало
бы привести себя в порядок.
Пока Карим и Амали обменивались любезностями, Женька с Лерой нас наконец увидели и теперь, накинув на плечи полотенца, прямо босиком спешили по каменным ступеням вверх на утес. Айриса тоже нас видела и начала собираться, но как-то медленно и явно неохотно.
Амали, завидев девчонок, начала улыбаться еще очаровательнее прежнего. И все-таки она умела нравиться, умела расположить к себе, да все Накта обладали таким умением. Но зато я мог быть уверен хотя бы в том, что с сестрами она уж наверняка поладит.
Дальше началось знакомство и приветливое щебетание со всех сторон.
— Амали.
— Лилуай.
— А я Ариа, — с заметным акцентом произнесла Женька, а потом, повернувшись ко мне, нахмурилась и кивнула в сторону Айрисы, осуждающе закачав головой. — Эх, ты! — в сердцах возмутилась она по-русски.