Гора Меру, селение презренных у реки Шишира
Хижина, сколоченная на скорую руку, не спасала от сквозняков. Сквозь дыры в крыше то и дело просачивалась вода во время дождей. Лачуга больше походила на сарай для скотины, чем на жилье. Небольшое помещение, где, кроме кровати и стола в углу, больше ничего и не помещалось.
В хижине всегда было сыро. Даже в тёплую погоду здесь было неуютно. Каждую ночь становилось все холоднее, близилась зима, и Амалии приходилось укрыватьсявсем, во что можно было укутаться. В ход шла любая ветошь, обрезки, лоскуты, которые Амали старательно сшивала в одно полотно.
Но Амали достойно и без роптания принимала неудобства. Она жива, она смогла спрятаться от ордена — это главное. К тому же она не собиралась оставаться у презренных навсегда. Как только придет время, она покинет это место.
Теперь Амали звали Умми и она совсем не была похожа на себя. И выглядела она именно так, как и полагалось презренным. Длинные густые волосы были обрезаны варварским образом и сейчас походили на слипшиеся грязные сосульки. На спине появился горб, который Амали соорудила из бюстгальтера и платья, в котором бежала из дворца Рамов. На затылке ещё не зажившие ожоги от кислоты, которой Амали выводил метку Накта Гулаад. Такой же шрам, но уже поменьше, на ягодице — метка судшанта Халов.
Ее красивое лицо теперь едва ли можно было назвать таким. Чёрные синяки под глазами — Амали их поставила себе сама камнем. И без то6о опухшее от синяков лицо, делали еще более безобразным накладки из ваты за щеками. А ещё она отлично владела мимикрией, которой обучали всех послушниц Накта. Немного выпяченная нижняя губа и подбородок, хмурые брови, неуклюжая походка — и вот из красавицы девушка превратилась в несуразную дурнушку.
И все же, как только сошли синяки, серые раскосые глаза, выглядывающие из-под слипшихся волос, выдавали ее красоту. Но, к счастью, даже мужчины презренные с мутациями и врожденными уродствами лишний раз на Амали не смотрели и уж тем более в глаза ей не заглядывали. А некоторые — такие отморозки, как Ханил и Бор — и вовсе то и дело старались напомнить ей, что она выглядит чуть лучше, чем ракшас.
Амали в селение презренных приняли со скрипом. Староста хотел прогнать горбатую девушку.
— Мало голодных ртов нам что ли? После переселения нам и самим бы не сдохнуть тут с голоду.
— Но мы не бросаем своих, — возмутилась одна из женщин. — Одной ей зиму не пережить.
Старейшина окинул Амали мрачным взглядом:
— Что ты умеешь?
— Много чего, — шепеляво, подражая простецкому говору презренных, ответила она.