Это была леди Элизабет Сандерс. Шесть лет назад она была признана самой красивой дебютанткой единственного в жизни Дэниелы – и поистине ужасного для нее – лондонского сезона. Толпы поклонников тогда искали ее руки. Леди Элизабет легко играла их сердцами, пока не выбрала себе в мужья старшего сына графа Бэтхемптона. Рассказывали, что некоторые из ее отвергнутых поклонников рыдали на ее свадьбе.
Но так случилось, что год назад ее муж был убит каким-то лондонским бродягой. Детей у них не было, а поскольку был еще жив старый граф, Элизабет не получила ничего, даже титула, и теперь, едва сняв траур, вновь оказалась на ярмарке невест.
Дэниела с завистью и восхищением наблюдала, как, окруженная поклонниками, леди Элизабет беспечно и легко флиртует то с одним, то с другим своим поклонником, никого не обижая и никому не подавая несбыточных надежд. Такое искусство было Дэниеле совершенно недоступно. Да и вообще красавица Элизабет обладала всем тем, чего была лишена Дэниела, – изяществом, грацией, красотой. Находясь с ней в одной комнате, девушка чувствовала себя еще более неуклюжей и нескладной, чем всегда.
– Странно, – заметила она, обращаясь к Шарлотте, – ведь сначала леди Элизабет отказалась приехать, она прислала Бэзилу извинения и вдруг в последний момент изменила свои намерения.
– Ничего удивительного, – пожала плечами Шарлотта. – Просто она узнала, что сюда приедет лорд Морган, брат герцога Уэстли. Всем известно, что она спит и видит, как бы заполучить его в мужья.
– Но зачем ей этот повеса в качестве мужа? – искренне удивилась Дэниела. – Она может получить любого, кого только захочет!
– Если бы ты хоть раз увидела лорда Моргана, то не задавала бы таких вопросов, – многозначительно улыбнулась Шарлотта.
– Нет ли его среди тех мужчин, что вьются сейчас возле нее? – спросила она, заинтригованная против воли многозначительными намеками Шарлотты.
– Нет, что ты! Женщины сами ищут его общества. Даже Элизабет со своей красотой и обаянием будет нелегко уговорить его пойти под венец. Он слишком опытен в таких делах, чтобы попасться в брачные сети.
– А вот и ты, Дэниела! – неожиданно прозвучал за их спиной голос Бэзила.
Появление брата вызвало у Дэниелы недобрые предчувствия. Он крайне редко обращался к ней таким дружеским тоном, и она сразу поняла, что дело здесь нечисто. Она нехотя обернулась.
Бэзил, самый старший из детей лорда Крофтона, отличался невысоким ростом и коренастой, довольно непропорциональной фигурой. Он едва доставал сестре до подбородка, и ей всегда приходилось смотреть на него сверху вниз, что, видимо, его очень злило. Кроме того, он обычно выпячивал грудь, надеясь придать себе более внушительный вид, отчего казался еще более нелепым и неприятным.