Все ее чувства словно замерли, она уже больше ничего не хотела, только вскочить и убежать отсюда. И она ощутила такое отчаяние, будто он предал ее, нанес ей смертельный удар. Единственный мужчина на земле, который, как она думала, мог помочь ей преодолеть этот ужас перед физической близостью, лежал сейчас рядом с ней, а ей хотелось лишь одного – бежать без оглядки.
Она оттолкнула его и попыталась подняться. Разбойник, ничего не понимая, старался удержать ее, но Дэниела вдруг принялась изо всех сил вырываться.
– Нет, – прошептала она, задыхаясь. У нее не было сил говорить. – Нет, только не это, прошу вас, не надо!
Тогда он разжал руки и, не скрывая своей обиды и недоумения, спросил с некоторым сарказмом в голосе:
– Что случилось, моя радость? Неужели я вам не по нраву?
Дэниела, подавив в себе отчаянное желание сорваться с места и бежать, не могла не почувствовать его смертельной обиды. Она жалобно прошептала:
– Вы мне нравитесь, очень, но я просто не могу... я ничего не могу с собой поделать! – почти с отчаянием докончила она, и неожиданно горькие слезы хлынули из ее глаз.
Разбойник растерялся, но затем попытался ее утешить:
– Не плачьте, дорогая, не надо, прошу вас. Вы ведь знаете. Благородный Джек никогда не причинит вам никакой боли. Вы можете доверять мне.
Дэниела помотала головой, пытаясь справиться с рыданиями.
– Отпустите меня.
Он тяжело вздохнул и сел на кровати. Она также поднялась, полуобнаженная и невыразимо прекрасная. Губы распухли от его поцелуев, щеки горят жарким румянцем. Поистине – выше его сил отказаться сейчас от нее. Он не мог отвести от девушки своего восхищенного взгляда. Наконец она немного успокоилась.
– Чего вы боитесь? – тихо спросил он, озабочено заглядывая ей в глаза. Затем легким движением отвел прядь волос с ее лица.
Дэниэла судорожно вздохнула, и по ее телу прошла дрожь.
– Я не могу... чтобы мужчина... чтобы до конца...
– Хорошо, я понял, я не буду этого делать, клянусь тебе. Я даже не стану раздеваться. Ну успокойся. Тебе ведь было хорошо со мной, признайся.
– О да, очень хорошо, – кивнула Дэниела, разрумянившись еще больше.
– Тогда больше ни о чем не думай и не бойся. Доверься мне.
Дэниела колебалась. Благородный Джек был единственным мужчиной, которому она могла доверять, и все же...
– Но вы не станете... вы клянетесь?
– Клянусь, дорогая, а теперь успокойся и доверься мне.
И вновь ее закружило в бешеном водовороте наслаждения. Только теперь его губы и язык путешествовали по всему ее телу, касаясь самых потайных его уголков. Так же бесцеремонно вели себя и его руки. И когда он добрался наконец до заветной точки, подарив ей ни с чем не сравнимое наслаждение, она только тихо застонала в ответ на его ласковые успокаивающие слова.