Михаил Петрович всегда предпочитал морскую службу береговой. Но теперь он был необходим на берегу. И, понимая хорошо, какие на него возлагаются надежды, Лазарев смирился. По выражению современника, миссия. его заключалась «в извлечении флота из настоящего мнимого его существования и приведения оного в подлинное бытие».
Своим друзьям Лазарев писал: «Я попался в сети крайне для меня неприятные тем более, что береговая должность письменная, я черт знает еще что!».
Время не примирило Михаила Петровича с нелюбимой работой. Спустя шесть лет он писал А. А. Шестакову. «…Весьма часто случаются дни, в которые сижу за проклятыми бумагами по 12 и даже 14 часов, а это не безделица. Здоровье мое, хотя и каменное, но начинает изменяться от сидячей жизни». И еще позже снова жалоба Шестакову: «…Проклятые бумаги не дают свободного времени. Лучшее время в жизни мы проводим за бумагами и делаем невольным образом много упущений.»
И все же Лазарев не обратился в «пишущее творение», как презрительно называл он служителей канцелярий. Создать надежную защиту южных рубежей страны - могучий Черноморский флот - вот задача, которую он себе поставил.
Но не в кораблях и удобных для них базах заключалось труднейшее, «В величественные массы и затейливые механизмы нужно было вдунуть дыхание жизни, провести в них электрический ток, одарить и силой мысли, духом ревности. Предстояло создать людей…» 1. Создать людей, воспитанных в духе патриотизма и глубокого понимания воинского долга. Все же остальное, по мнению Лазарева, должно приложиться само собой. [1 Из записок И. А. Шестакова о Черноморском флоте в период командования им М. П. Лазарева].
Много, очень много пришлось Лазареву потрудиться. Препятствия возникали на каждом шагу. Разрешалось одно, тотчас же следовало другое, и так без конца!
Причин развала флота было не мало. Прежде всего в высших сферах Черноморский флот был не в фаворе и ни в ком особого энтузиазма не возбуждал. К концу царствования Александра флота на Черном море почти не существовало. Но при Николае I международные отношения властно потребовали его восстановления, создания портов и баз.
С назначением Лазарева главным командиром Черноморского флота не только для флота, но и для Севастополя наступила новая эпоха.
Нерадостно, и можно даже сказать враждебно, встретили многие моряки нового командира. Особенно трепетали старики. Моряки впервые разделились на две враждебные партии: грейговцев и лазаревцев.
Как это обычно бывает при крупных реформах на флоте, шла глубокая борьба между старым и новым. Вокруг реформатора-адмирала все теснее сжимался круг его явных и тайных недоброжелателей. В людях старого поколения Лазарев не искал поддержки, они его не любили и избегали. «Тверд, несговорчив, высокомерен, груб, не терпит искателей (то есть желающих устроиться по протекции)», - говорили они про него. Вредить открыто не решались, но замалчивали везде, где только могли. Время управления им Черноморским флотом окрестили презрительно - «лазаревщиной».