Лазарев (Островский) - страница 113

Таити. Завтрак у короля Помаре.

Рисунок П. Михайлова.

У Маркизских островов.

Фрегат «Крейсер» и шлюп «Ладога» на пути из Дервента к Новой Зеландии.

М. П. Лазарев. 1827 год.

Эскадра Гейдена входит в На-варинскую бухту.

С картины И.К.Айвазовского

Наваримское сражение

8 октября 1827 года.

Восьмидесяти-четырехлинейный корабль «Императрица Мария».

Новые доки в Севастополе.

Эскадра контр-адмирала Лазарева.

Босфор. 1828 год.

Высадка десанта в районе Туапсе 12 мая 1838 года.

С картины И. К. Айвазовского.

Высадка десанта на абхазском берегу 2 мая 1839 года.

М. П. Лазарев. 30-е годы.

С картины К. П. Брюллова.

В. А. Корнилов.

П. С. Нахимов.

27. Памятник М. П. Лазареву.

Севастополь.

28. Памятник Нахимову.

Севастополь.

И Путятин, хорошо известный Лазареву по совместным кампаниям на «Крейсере» и «Азове», не подвел своего начальника. До конца своих дней Михаил Петрович поддерживал живую связь с этим выдающимся моряком.

Ежегодно флаг главного командира поднимался на одном из кораблей практической эскадры. Во время учений требовались математическая точность, спокойствие, выдержка, быстрота. Срок, потребный на каждое учение, исчислялся минутами и даже секундами. Такая пунктуальность не могла не содействовать развитию духа соревнования у всех моряков эскадры, начиная от командира и кончая матросом.

Ежедневно производились различные учения и при стоянке на рейде, а в праздничные дни на флагманском корабле поднимался сигнал: «Выслать судовые шлюпки для гонок». Мгновенно весь обширный севастопольский рейд оживлялся множеством шлюпок, баркасов и полубаркасов. Полным ходом неслись шлюпки к финишу. Каждая из них должна была пройти под кормой корабля главного командира. Лазарев стоял на юте со зрительной трубой в руках и наблюдал за всем, что происходило вокруг.

Но не только перед главным командиром старались отличиться моряки. Любовь и интерес к морскому делу далеко не были в то время в Севастополе достоянием только военных моряков. Вольными и невольными стараниями Лазарева любовь к морю и морской практике была привита в Севастополе всем жителям города, прекрасно знавшим всю морскую номенклатуру. Даже женщины оживленно толковали о галсах, шкотах, горденях и лиселях. Они были строгие судьи. Никому не хотелось ударить лицом в грязь перед знакомой дамой, которая завтра же подымет на смех неудачного гонщика, не вовремя отдавшего шкот.

По заведенному Лазаревым обычаю, после судового учения и состязаний на шлюпках, вечером, в кают-компании корабля шел тщательный разбор и оценка итогов дня.

Лазарев часто говорил, что «в такой службе, как морская, не существует мелочей, что самый незначительный недосмотр при случае может повести к потере корабля и гибели сотен товарищей-сослуживцев». При каждом замеченном на корабле даже малейшем беспорядке следовал строгий вопрос: «Кто на вахте?» Это был зловещий сигнал, имевший, однако, большое практическое значение. Он заставлял вахтенного начальника четко нести службу и внимательно наблюдать за всем, что происходит на корабле и вокруг него.