Это я, конечно, слегка утрирую насчёт скромного студента, я в своём роде единственный и неповторимый. И подозреваю, что не только в рамках полумиллионного провинциального города.
Там-то, на встрече пред светлыми очами Георга Васильевича, товарищ из Америки и рассказал о просьбе музыкантов из средней руки группы исполнять «Heart-Shaped Box». А для этого требовалось разрешение моего совершеннолетнего представителя и адвокат. Ну это у них в америках такие дела документируют адвокаты, а у нас в Союзе имеются нотариусы. И Пенза не исключение, подчеркнул продвинутый Мясников.
— А что с этого будет иметь автор? — потупив глазки, спросил я.
Георг Васильевич кашлянул, но нас такими кашлями не проймёшь, в своём праве, как-никак. Советский человек, конечно, бескорыстен, но сам-то Мясников, небось, живёт не в коммуналке, и на работу и обратно его возит «Волга» с личным водителем. Или он намекает, что доход от песни должен пойти в казну области? Ну уж дудки, область как-нибудь и без моих гонораров проживёт.
В ожидании появления мамы и нотариуса гость распинался, какое неизгладимое впечатление на него произвела пресс-конференция с моим участием, и с каким трудом ему удалось выбить у начальства путешествие в Пензу.
— А всё ж таки, объясните, мистер Стоун, чем наш парень так заинтересовал столь серьёзное издание? — настаивал Мясников. — Неужто в Соединённых Штатах нет своих вундеркиндов?
— Почему же, в США много талантливых подростков, но о них пишут те, кто работает в Штатах. А я собственный корреспондент «USA Today» в СССР, и ищу интересные темы на территории вашей страны. Согласитесь, Максим Варченко достаточно уникальная личность, лично я не знаю примеров того, чтобы молодой человек в такие годы не только сочинял музыку и прекрасно боксировал, но и писал книги, по уровню не уступающие произведениям маститых писателей. Это заинтересовало моих боссов, и я получил «добро» на очерк о вашем земляке.
Наконец подтянулись и нотариус, и моя мама, которой в какой уже раз пришлось ставить роспись под документом, где фигурировала моя фамилия. А Стоун предъявил доверенность от группы «Ram Jam» и поставил подпись как их представитель. Когда с формальностями было покончено, Мясников предложил всей нашей гоп-компании отужинать в трактире «Золотой петушок». Польщённый американец был не против, а мама тут же заявила, что для ресторана ей нужно переодеться. Учитывая, что мы жили чуть ли напротив обкома, она управилась за двадцать минут, успев по ходу дела ещё и накраситься.
— Ой, отец меня замучил расспросами, с кем это я собралась в ресторан, — шепнула она мне на ухо, когда мы сели на заднее сиденье чёрной «Волги».