— А можно было бы открыть хоть одну для эксперимента, — сболтнул я. — Не отказался бы сейчас от куска «Пепперони» или «Баварской».
— О, вы разбираетесь в видах пиццы? — с прищуром глянул на меня Стоун.
— Э-э-э… Да так, довелось в Греции попробовать, пара названий запомнилась, — вывернулся я, едва не покраснев как рак.
— Ну, насчёт пиццы не обещаю, — взял бразды правления в свои руки Мясников, — а вот можем отведать, например, капусту кочанную квашенную, огурцы соленые, похлёбку в горшочках, мясо по-деревенски с грибами, цыпленка по-купечески…
— У меня уже от одного перечисления блюд началось слюноотделение, — улыбнулся американец. — Я готов съесть всё!
— Ну смотрите, мистер Стоун, я вас за язык не тянул, — хохотнул Мясников и повернулся к замершей рядом официантке. — Милочка, несите всё, что я сейчас перечислили. И не забудьте кувшинчик квасу.
— С медом, тмином, мятой или хреном? — как ни в чём ни бывало поинтересовалась та.
— Давайте всё, пусть наш заокеанский гость попробует, что такой настоящий пензенский квас.
— А «Золотой петушок» подавать?
— Самой собой, даже можно было и не спрашивать! И ещё бутылочку в подарок для гостя.
А что будем мы, он даже не соизволил поинтересоваться. Лишь бы иностранцу угодить. Я даже немного обиделся. Покосился на маму, та пребывала в каком-то восторженном состоянии. Понятно, раньше бывать ей в этом трактире ещё не доводилось, да и вообще в силу уважительных обстоятельств в нашей семье не особо было принято разгуливать по питейным заведениям.
Держа в руках бутылку с коричневато-золотистой жидкостью, Георг Васильевич объяснил Стоуну:
— Побывать здесь и не отведать «Золотой петушок» — преступление. Эту горькую настойку на 38 травах выпускают только на Нижнеломовском ликёро-водочном заводе, который до революции был поставщиком Двора Его Императорского Величества, и только для этого трактира, ограниченной партией. Может быть, вы из убеждённых трезвенников, ни капли в рот не берёте?
— Нет-нет, — мотнул головой тот, — я хоть и не пьяница, но в спиртных напитках разбираюсь, и мне будет очень интересно распробовать вашу фирменную водку. Вернее, горькую настойку.
В этот момент из клетки с попугаем донеслось хриплое:
— Пей, сука, не задерживай!
На несколько секунд в горнице воцарилась гробовая тишина, только из основного зала доносился голос Петра Лещенко, певшего о чёрных глазах, которые его пленили и погубили.
— Не понял! А что это такое милочка, сейчас было? — голосом, не предвещавшим ничего хорошего, поинтересовался Мясников у замершей по стойке «смирно» официантки.