Возможно, организм этих мышей просто был полностью подавлен развитием опухолей, которые развивались с такой скоростью, что с ними не смог бы совладать даже самый лучший иммунный надзор.
20. Osias Stutman, «Delayed Tumour Appearance and Absence of Regression in Nude Mice Infected with Murine Sarcoma Virus», Nature, 1975, 253: 142–144, doi:i0.i038/253i42a0.
21. Позже обнаружилось, что голые мыши – вовсе не такие голые, как считалось; у них все же есть небольшое количество Т-лимфоцитов и «натуральные киллеры», роль которых в иммунном надзоре все еще неясна. Кроме того, порода голых мышей, которую использовал Статмен, как позже оказалось, была особенно уязвима к 3-метилхолантрену, особенно в больших дозах, которые использовал Статмен: такие дозы вызывали раковые мутации даже в самых крепких иммунных системах.
22. Можно было сделать мышь без рецептора гамма-интерферона. Или сделать мышь, в которой не было сигнального белка, необходимого для функционирования гамма-интерферона. Такую мышь они, собственно, уже сделали в лаборатории Боба. Был еще и третий вариант – нокаутная мышь. Можно было использовать мышь, у которой вообще нет лимфоцитов – ни Т-, ни B-клеток, и, соответственно, нет адаптивного иммунитета. Эти мыши им тоже были доступны; они называются «RAG-нокаутные мыши», и у них отключен ген выработки лимфоцитов.
23. Ключ к качеству эксперимента – к исключению «мусора на входе» – состоял в том, чтобы гарантировать, что ни одна из использованных пород мышей не будет особенно уязвима для выбранного канцерогена, как вышло у Статмена, а также рассчитать минимально эффективную для вызывания рака дозу канцерогена. Статмен, сам того не желая, подавил организмы своих мышей такими дозами, с которыми не справилась бы самая здоровая иммунная система.
24. – Еще одна проблема состояла в том, что нам выдвигали аргумент: «Эй, я онкологический биолог, и я делаю онкогеновые опухоли, и я ни разу не видел, чтобы иммунная система реагировала на онкогеновые опухоли, – говорит Шрайбер. – Мы лишь недавно обнаружили, что эти онкогеновые опухоли – экспериментальные, модельные опухоли, – практически не дают мутаций. Так что если они не слишком иммуногенные, то только потому, что у них нет неоантигенов.
25. Шрайбер: «Ну, вы знаете, можно удалить опухоль – это будет устранение. Можно модифицировать ее, чтобы она сохранилась в виде, скажем так, идеи, чтобы она… не знаю, уснула – это называется равновесием. А еще ее можно изменить, так же, как вы меняете сценарий, чтобы из нее вышла опухоль более хорошего качества».