За окном завывал ветер, а я улёгся на кровать в отгороженной от горницы комнате и уснул.
Мне приснилось, как я опять шагаю по пустому городу среди каменных тесных домишек, наставленных впритык друг к другу. Это был город из Сна. Я узнавал эти улицы: я не первый раз ходил здесь. Но сейчас я что-то искал. Я бродил меж домов и смотрел по сторонам. Порой казалось, за следующим углом найду то, что хотел, но и там никого не оказывалось. Я не знал, что ищу, но продолжал своё бессмысленное занятие, углубляясь в пустые кварталы.
И вдруг я увидел её. Девушка с длинными белыми волосами стояла посреди улицы, и чёрные одеяния её развевались на ветру. Казалось, она звала меня за собой, и я понял, что искал именно её. Однако как только я шагнул навстречу, девица тут же упорхнула за ближайший дом. Я ускорил шаг, а потом побежал. До дома добрался очень быстро, забежал за угол… и остановился, не в силах сделать и шага. Дорога вела вверх, на гору, на которой возвышался дворец. А у подножья стояло существо с огромной клюкой и мёртвой лошадиной головой — то существо, что я видел перед тем, как выйти из Сна. То существо, которого так боялись сноходцы…
Боль. Проснувшись среди ночи, я ощутил её всем телом, как и в тот раз, когда белокурая девица вколола мне в сердце сыворотку. На руках появлялись и исчезали чёрные кристаллы, и плоть мою разрывало на куски. А за окном по-прежнему дул ветер — настоящий ураган, который выл и ревел в зимней ночи, словно огромная мора, выбравшаяся из Сна.
Я дотянулся до лежавшего рядом на лавке фонарика и включил его. Тёплый луч света будто уменьшил боль, но не существенно. Я скрючился на кровати и ждал — ждал, когда эта пытка прекратиться.
А пытка не заканчивалась. Кристаллы по-прежнему появлялись на теле, а вены чернели под кожей тонкими линиями. Я не знал, что делать. Одна мысль крутилась в голове: когда же это пройдёт? Ни о чём другом думать сил не оставалось.
И вдруг из мрака памяти отчётливо всплыли слова Томаша, сказанные в тот день, когда он впервые принял сыворотку из пепельной смолы. «Теперь мне эту дрянь нужно хлебать постоянно», — говорил старик. «Что, если и мне — тоже? — подумал я. — Если я приму раствор, боль пройдёт?»
Подождал ещё немного, но боль не ослабевала, и тогда я решил попробовать. Другого выхода всё равно не видел. Кое-как поднялся и дотянулся до камзола, который тоже лежал на лавке и во внутреннем кармане которого я прятал фляжка с сывороткой. Трясущимися руками я достал сосуд и пипетку, набрал немного жидкости и капнул на язык. А потом снова лёг в кровать и стал ждать, что будет.