— Здорова, мужики, — поприветствовал я их.
Те ещё издали заприметили меня и теперь стояли и смотрели, как я подхожу.
Старший выпрыгнул из телеги.
— Ну здорова, путник. Не местный, гляжу. Откуда куда путь держишь?
Вопрос поставил меня в тупик. Куда — это понятно. А вот откуда?
— Издалека, — ответил я уклончиво. — А надо мне в Ярск. Вот и подумал спросить: не едете, случаем, в город?
— Мы — нет. Да и кто сейчас поедет? — развёл руками мужик. — Вечереет же! Завтрева — это может. Спроси у Трофима кузнеца. Его сыновья часто мотаются туда-сюда.
Я задумался. Конечно, можно и самому дотопать. Сейчас уже за полдень. А осталось тридцать с лишним вёрст — это часов шесть-семь пути. Но я представил, что снова весь день придётся провести на ногах, да и решил: ну его в баню. Да и некуда мне спешить по большому счёту.
Мужик объяснил, как добраться до дома кузнеца, и я пошёл. На пригорке стояла церковь — длинное серое здание с двускатной крышей. Колокольня возвышалась в передней части, а над входом находились стрельчатое окно и выложенный мозаикой символ — глаз в треугольнике, при виде которого у меня сразу возникли мысли о тайных обществах.
Кузнец оказался широкоплечим лысым детиной с рыжей бородой и широкими волосатыми ручищами. Он внимательно меня выслушал и сказал, что сын его как раз завтра утром отправится на телеге в Ярск и может подвести. Я, конечно, обрадовался такому раскладу, обещал утром быть тут.
Однако теперь встал другой вопрос: где переночевать. Денег у меня не было, но это полбеды. Гораздо больше проблема, что в это никто и не поверит. Выглядел я человеком состоятельным, даже оружие имел при себе, да ещё какое! Один эфес сабли, наверное, целое состояние стоил. Ну как может оказаться, что у такого путника нет ни копейки? Хоть в лесу иди ночуй, благо я не мёрзну. Но измученное долгой дорогой тело требовало более уютной обстановки. Я спросил на всякий случай: есть ли в селе постоялый двор.
— Да какой постоялый двор? — хмыкнул кузнец. — В этой-то глуши? Нету тута у нас ни рожна.
— А остановиться где-нибудь на ночь можно?
Кузнец снова хмыкнул, на этот раз озадаченно, и осмотрел меня критическим взглядом.
— Да вон, у Ефросиньи-вдовы, кажись, сейчас половина избы пустует. Спроси. А если нет, так возвращайся, коли не побоишься тесноты. У нас тута ребятни полно, но гостю-то всегда найдётся угол.
Я поблагодарил кузнеца и пошёл ко вдове. Тесниться не хотелось, так что оставил этот вариант запасным.
Изба стояла на склоне холма. Когда я подошёл и постучался в дверь, во дворе басовито залаяла собака.