— Я никогда и не думал…
Она крутнулась на месте, обернувшись к нему лицом, в глазах горела то ли ненависть, то ли нет. Похоже, ясности никогда и ни в чем уже не добиться.
— Ты никогда и не думал! Ты ни разу не удосужился сложить все вместе! Кстати, мистер Тоэм, почему это вы воображаете, что нам вообще хочется на вас походить? Что приводит вас к мысли, будто быть нормальным такой уж кайф? Мы требуем равенства, парень, а не единообразия. Мы стремимся жить в мире, где нам не придется шмыгать в подполье, как крысам. Мы не желаем быть человекоподобными и нормальными. Мы другие. Мы не такие, но, Господи Боже ты мой, не уроды. Большинство — почти все из нас — удивительны, а не безобразны. Мы — новая мифология мира сего, герой Тоэм, причем не сочиненная, не записанная на бумаге. Мы живем, дышим, ходим… Мы — воплощение фантазий. Тебе стоило бы повидать кое-кого из живущих в других пещерах этого мира и всех прочих миров, кое-кого из погибших от рук старика Хейзабоба. Они прекрасны. Фантасмагория сказочных существ, которые миллионы лет прятались в тайниках творческого воображения, а теперь вышли из лона на свет и живут. Они действительно лучше нормальных.
Он схватил ее за плечо, дернул к себе.
— Все правильно. Я всему верю. Но почему на меня надо злиться?
— Ты не поймешь! — прошипела она.
— Черт побери, все кругом заявляют, что я не пойму! А объяснить ни один не желает, — Ты не можешь понять.
— Заткнись!
— Не можешь!
Он хлестнул ее рукой по лицу и уставился на красный оставшийся отпечаток. От нее исходил сильный, сладкий, чуточку мускусный запах. Касаясь губами ее губ, он не слишком задумывался о том, что делает. По правде сказать, вообще ни о чем не задумывался. Просто такую вот форму выражения нашло для себя переполнившее его ощущение бессилия и смятения. Краткий миг она отвечала на поцелуй, потом вырвалась и помчалась назад к бункеру. А из главной пещеры крикнула:
— Ужин почти готов. Сегодня мужчины готовят. Может, будет не так вкусно, но лучше поторопись. И исчезла.
— Невольничий рынок, — сказал Корги, созерцая его глазами, состоявшими лишь из туманных пятен и бликов.
— На улице Продавцов Наслаждений.
— А по карте в каком квадранте? — спросил Бейб.
— Во втором.
— Перечисли платформы, принадлежащие разным торговцам, в том порядке, в каком они стоят на рынке.
Тоэм оживил в памяти гипноуроки, вызубренные за день.
— Реддиш, Фулмоно, Кингер, Фадстен, Фрин, Рашинджи, Таламан и Фросте.
— Очень хорошо, — заключил Корги. — В самом деле отлично.
— Все платформы принадлежат тем же людям — ромагинскому совету губернаторов. Свободной торговли на рынке наложниц не существует, хотя совету губернаторов желательно произвести обратное впечатление.