– Ну а ты что хотел?
– Не знаю. Зато я знаю, что есть другие ребята, к которым девушка прибегает даже с температурой тридцать девять, в ангине, бронхите и все такое.
– Чего ж хорошего? – спросил я. – Она же тебя заразит! И сама помрет от осложнений гриппа.
– Так и вышло, – сказал он. – Ну, примерно так.
– Что-то я ничего не понял.
– Чего тут непонятного? Она мне звонит: «Прости, горло болит, тридцать семь и пять, я лучше чаю с лимоном…» Ладно. Давай выздоравливай. На следующий день я ей звоню, а ее дома нет. «Как это нет, она же заболела?» Ее мать говорит: «Умчалась! С температурой тридцать девять умчалась! С ангиной! Дурочка! Не к тебе ли она умчалась?» – «Что вы, – говорю, – Вера Петровна, я как раз звоню спросить, как Леночка себя чувствует, зайти хотел…» – «Точно?» – не верит. «Да хотите, я вот прямо сейчас приеду? Примчусь! Засекайте время!» – «Не надо, сиди дома». И трубку повесила. Тоже ведь, понимаешь, как-то презрительно сказала. Потому что ее доченька не ко мне поехала. Потому что я какой-то там ухажер на третьих ролях…
Он замолчал.
– Ну? – поторопил я.
– Она, конечно, выздоровела через две недели. А его заразила. И он умер. Воспаление легких, уколы, внезапная аллергия на антибиотики, и привет. Жалко, конечно. Глупо так сдохнуть от поцелуя. Но все равно. Я тоже хочу, чтоб меня любили вот так, безоглядно, с температурой тридцать девять…
– Ты что, ему завидуешь?
– Ну, не завидую, а так… Как бы тебе сказать…
– Я понял, – сказал я.
– Это хорошо, – ответил он. – Но не в том дело.
* * *
Осталось вспомнить, что такое КВДП. Так говорили старые врачи в годы моей ранней молодости. Катар верхних дыхательных путей. Потом это стало называться ОРЗ или ОРВИ.
Но дело, повторяю, не в этом. Читайте следующий рассказ.
Пропала жизнь!
из записной книжки неудачника
Женщины пишут про горькую и страшную любовь своей юности.
Он был талантлив, красив и добр. Он был беден и неустроен. Он работал в котельной, он чистил клетки в зоопарке, он сбрасывал с крыши снег на такой обледенелой крутизне, что остальные дворники отказывались. А он не боялся. Только требовал бутылку сверх оплаты.
Конечно, он пил.
Но он сочинял стихи, или играл на гитаре, или писал картины на фанерках от посылочных ящиков.
Он был очень худой. Курил дешевые сигареты без фильтра.
Жить ему было негде. Он приехал из поселка Каменный Мыс.
Поэтому он жил в котельной или сторожке. Зато он рассказывал, какие там, в его родных местах, скалы, камни, объеденные лисами скелеты медведей, какая нищета, злоба и пьянство.
Она приходила к нему в сторожку. Они любили друг друга на жестком топчане, под шорох мышей.