И вдруг жена умирает. За неделю сгорает от какой-то странной редкой болезни, от тропической заразы, которую привезла с отдыха. Всей семьей были, все у всех одинаково, и купались в одном бассейне, и ели одно и то же, но вот папа и дочка в порядке, а мама раз – и нету. Врачи объяснили, что это у нее такой оказался восприимчивый организм к этой заразе, которая для местных вообще тьфу, а для туристов в самом тяжелом случае три дня температуры, и потом как рукой.
Муж – Олег его звали – страшно переживал. Весь сам не свой сделался. Сидел, смотрел в окошко, ни с кем не разговаривал. Ну, девочку, дочку его, сразу подхватили бабушки – обе, его мама и мама покойной жены. Забрали к себе, девочка у них по очереди жила. Конечно, ему от этого было легче, но и тяжелее тоже: совсем один в квартире.
Но ему друзья помогали морально. Посидеть, выпить, повздыхать. И подруги покойной жены заходили – убрать, погладить, в субботу обед приготовить.
Особенно одна. Лучшая подруга жены. Татьяна. Они со школы дружили и в институте учились вместе. И она часто у них бывала, еще когда Лена – жена Олега – была жива. Разведенная такая деловая дамочка без детей. Лена ее любила, говорила: «Танька – мой верный друг, Танька не продаст!» А Татьяна говорила, когда подолгу сидела у них в гостях: «Греюсь у вашего очага, спасибо вам, ребятки». Вот она и заходила к Олегу, довольно часто. Просто проведать, поговорить, а то и пыль вытереть. Хотя Олег только в первые месяцы совсем уж стал зарастать – а потом как-то встряхнулся и сам все держал в порядке, и даже суп варил, представьте себе. Но Татьяна все равно заходила к нему, они чмокались в щечку при встрече и прощании, и все, и ни-ни. Олег был такой грустный и строгий, что ей даже в голову не приходило подумать, как он в этом смысле обходится. Не говоря уже о том, чтобы самой сделать какое-то телодвижение.
Прошло полгода, потом год, потом полтора, и вот однажды он ей позвонил.
Она пришла, и он сказал, что есть серьезный разговор.
Сели в гостиной. На диване, в разных его концах.
Олег сказал, что смерть Лены – это не забытое до сих пор горе, но все равно жизнь идет. Что он по зрелом размышлении понял, что надо жениться. А то совсем можно одичать. И дочка! Нельзя же, чтоб она и дальше жила у бабушек, неделю у одной, неделю у другой! А жить вдвоем с десятилетней девочкой – тоже как-то не то. А бабушек сюда заселять – нет уж, при всей моей любви и уважении, увольте! В общем, надо жениться.
– А что, – вслух рассуждал Олег, – разве я плохой жених? Характер у меня хороший, должность и зарплата тоже, с лица не урод, квартира отличная, дочка воспитанная, плюс к тому две бабушки на подхвате… Да, немолод. Прямо скажем, не юн! Но ведь и не старик, еще полтинника нету. Опять же, мне не девчонка нужна! Не моделька двадцати трех лет!