– Так в чем проблема?
– Поставлю я камеру. Допустим. Хотя это и не лучший вариант.
– Почему?
– У нас тут алканарий живет по соседству. Собутыльников водит. Они эту камеру тупо отломают и пропьют, а спрашивать с них что-то бессмысленно. Пьянь подзаборная, хроническая.
Ида сморщила нос. Ирина была полностью с ней согласна.
– Допустим. А от меня тогда что нужно?
– Понимаешь, Ир, если человек такое вытворяет – он здоров психически?
Ирина задумалась.
– Или он идиот, или у него такая злоба, что выплеснуть сложно.
– Во-от! Идиотов в моем окружении как-то не замечено, то есть меня хотят на что-то подвигнуть. Или что-то с меня получить.
– Или в один прекрасный день вас может ждать что-то похуже.
– Может, – кивнула Зинаида. – И мне бы хотелось разрулить ситуацию до того, как она перейдет в острую фазу.
Ирина медленно кивнула.
Права ли Ида, нет ли, а лучше сейчас разобраться. Так ведь и подкараулить могут, и кислотой плеснуть, и что угодно… нет, лучше не рисковать. И не отделываться всякой ерундой, вроде «сами разберетесь», «авось обойдется» и «это не входит в мои должностные обязанности».
Официально – не входит.
А если подумать?
Что лучше, выдавить прыщ – или запустить его и лечить потом гангрену? Так, чисто гипотетически?
Ирина усмехнулась.
– Я поговорю, найдем твоих злоумышленников.
– Спасибо, – Ида кивнула. – Просто меня тут не слишком любят.
– Почему?
– Буржуйка, понимаешь?
– Печка?
– Нет. В том смысле, что жена буржуя, или «новая русская», или «нахапали тут, а нам выпить не на что и закусить нечем»… тут дом старый, жильцы тоже старые, еще с того времени, когда коммунизм строили, сама понимаешь, меня здесь не любят. За то, что хожу в брюликах, за то, что езжу на джипе, что никому не подаю, сразу сказала в свое время – работу дать могу. Помоешь машину – дам на выпивку, но мыть качественно. А с тряпкой возиться никому не хочется. Или там в магазине ящики потаскать.
Ирина кивнула.
Да, самый неприятный для лентяя вариант. Не когда ему дают десятку из жалости, а когда предлагают сначала поработать, а уж потом получить зарплату. И Ирина даже не сомневалась – вкалывает Зинаида день и ночь. И крутится, и сама в магазине работает, и за прилавком стоит, и… руки у нее – не барские. Хоть и нанизано на них шесть колец, хоть и старались за ними ухаживать, а все равно. Здесь ноготь обломан, там маникюр облез, царапина, ожог, несколько мозолей…
Видно же!
Рабочие руки, не лентяйские.
– А дети у вас есть? Семья?
– Сын есть. Сейчас в Москве, в институте.
– Давно? На каникулы приезжал?
– Пока – нет. Последний раз на Новый год был, а началось это все примерно два месяца назад.