Кто ищет — тот всегда найдет? Неужели Максиму, наконец, повезло?! Историк поблагодарил себя за то, что в немецком Леверкузене не пожалел отдать за кладоискательский фонарь две некрасивые бумаги по пятьсот евро, отошел от стены и направил георадар без луча света на нее под большим косым углом, проведя его сверху вниз. Две совсем небольшие пустоты находились внизу, ниже его колен, еще две такие же — на уровне плеч, и пятая пустота находилась прямо напротив головы историка.
Максим с трудом перевел дух. Вот то, что надо было нажать одновременно! Очевидно, в XVII веке на этом месте располагалось каменное или деревянное распятие, или барельеф, скрывавший вход в тайный подвал. В советское время его сбили, а на какие-то непонятные вмятины в стене не обратили внимания, заштукатурили и побелили, делая это в течение второй половины XX века неоднократно.
Максим с благодарностью погладил экран, светивший ровным зеленым светом, и посмотрел на часы, показывавшие начало девятого. Он сделал отметки над пустотами и перевел фонарь в обычный режим широкого луча. Интересно, как ему надавить на пять точек одновременно и остаться стоять на ногах? Хитрый механизм, сделанный четыре столетия назад, ждал, когда знающий его тайну находил в распятии скрытые отверстия, в которые, конечно, надо было вставить руки, ноги и голову и надавить ими на камень, или что там будет внутри, одновременно, а затем сдвигал стену. Олексе, как и Максиму, удалось разгадать тайну входа в заклятое подземелье, и московский историк представил себе, как на его месте двести пятьдесят лет назад стоял его предок, и вздрогнул от пахнувшего ветра истории.
Максим включил георадар, который показал, что расположенные в стене ниши, за которыми находился черный металл, прикрывал восьмисантиметровый слой беленой штукатурки. Делать было нечего, нужно пробивать отверстия в стене и не ловить при этом гав, так как покинуть збаражские подземелья требовалось к одиннадцати часам вечера, иначе Максиму придется уходить в Киев пешком или просидеть всю ночь на тернопольском вокзале, привлекая к себе внимание.
Поставив фонарь у ниши подземного хода лучом на стену, Максим достал из рюкзака халат-балахон, универсальный камышинский шпатель и деревянный молоток-киянку с двумя ударными частями, в том числе и металлической. Шесть рабочих профессий, включая плотника, шлифовщика и сверловщика, приобретенных историком на механическом заводе сразу после окончания школы, часто его выручали, и через полчаса тихой работы в балахоне все пять отдушин были очищены от наслоений XX века. Вечером предпраздничного дня в замке кроме сторожа никого не было, даже в корчме, но шуметь все равно было нельзя.