Они ходили на прогулки, но не в Марстрандн. Болтали ночи напролет, плавали на лодке, читали. Ей нравилось класть голову ему на колени и слушать, как он читает. Из его уст слова звучали по-другому, книжные образы оживали, обретали плоть и кровь. Он был герой, джентльмен, а она была принцесса. Арвид так же обожал музыку Эверта Тоба, как и она сама. Они танцевали вальс, напевая любимые песни.
Он познакомился с ее родителями. Смотритель маяка окинул ег изучающим взглядом, но не нашел ничего подозрительного. Арвид с интересом слушал, как работает маяк, и помог ему сделать сигнальный выстрел. Мать по-праздничному накрыла стол и угостила гостя кофе с семью видами печенья.
Медленно Элин начинала открываться на встречу чувствам в надежде, что он любит ее всю, а не только ее тело.
Без пары минут девять темно-зеленый «Ягуар» въехал на парковку перед зданием Судмедэкспертизы на Медисинарбергет и встал посреди разметки. Из машины вышла фру Сири фон Лангер в черных брюках, бледно-розовом пиджаке и туфлях от Шанель в тон. Карин пошла ей на встречу, гадая, почему Вальдемар не с ней.
– Я обычно езжу на «Вольво», но сегодня ее взял Вальдемар, – объяснила Сири, хотя Карин ничего не спрашивала.
– Может, позвонить кому-то из родных? – спросила Карин.
– Нет, не надо. У Вальдемара слабые нервы. Я справлюсь.
Карин положила карточку, разрешающую парковку, в машину. Сири достала ключи, заперла машину и пошла рядом с Карин, высоко держа голову и судорожно сжимая сумочку. Лицо у нее было напряжено. Интересно, рассказала ли она Вальдемару, куда собирается. Скорее всего, нет. Карин прошла за ней в палату, но держалась на отдалении. В комнате горел свет. Посетителям предназначались два стула, но Сири осталась на ногах. Сири долго стояла и смотрела на мумию перед собой на столе.
– Арвид, Арвид, – вздохнула она. – Как ты выглядишь… Как так получилось…
Поколебавшись, она подошла ближе и присела на стул.
– Где его обручальное кольцо? – спросила она спустя какое-то время, давая Карин возможность сообщить о находке.
– Может, потом посмотрим на все, что мы обнаружили.
– Хорошо. Вы не возражаете, если я попрошу вас выйти?
– Нет, конечно. Я подожду снаружи.
Спустя десять минут Сири вышла из палаты.
Карин нашла им комнату для разговора, но она оказалась слишком бездушной и серой, и находиться там было неприятно.
– Простите, но тут так душно, вы не возражаете, если мы присядем на лавке снаружи?
На улице дышалось легче. Сири тоже с облегчением присела на скамейку под японской вишней с распустившимися розовыми цветами. Подснежники уже отцвели, усыпав клумбы опавшими лепестками. А нарциссы выглядели так, словно готовы были раскрыться в любую секунду. Сири достала зеркальце в золотом футляре и поправила помаду.