– Анита, может, мы что-то пропустили?
Анита резала лук для фарша.
– Не думаю, – сказала она, оторвавшись от своего занятия. Тыльной стороной ладони она вытерла слезы.
– Ты плачешь, Анита? – спросил Путте, кладя руку ей на плечо.
– Это все лук, – ответила жена.
– Набери в рот воды, – посоветовал Путте.
– Что? – не поняла Анита.
Бернхард, наш кок, научил меня этому способу. Может, пиво тоже работает, – сказал Путте, поглядывая на банку в руках сына. Потом он взял стакан, налил воды, набрал в рот, и принялся помогать Аните резать лук.
– Интересно. Мы женаты 37 лет, а ты мне говоришь это только сейчас, – посетовала Анита.
Путте сглотнул воду, поцеловал жену в щеку и высыпал лук в сковородку.
– И сколько вы уже ищете эту страницу?
– Со вчерашнего вечера. Мы сидели до семи утра. Оказалось, что у нас гораздо больше книг Карла-Акселя, чем мы думали.
Юхан допил пиво, поставил банку на кухонную стойку и вышел из кухни. Он осторожно прошел между стопками книг на полу.
– Страница 113, – пробормотал он.
– Никогда не ел ничего вкуснее, – объявил Путте после обеда.
Анита улыбнулась.
– Рада слышать.
Юхан за обедом молча слушал историю про карту сокровищ, но теперь решился высказать свою загадку. Говорил он медленно, с сомнением в голосе.
– Страница необязательно страница в книге. Это может быть часть лодки, или модели. Родители вскочили и бросились в библиотеку.
– А как же кофе, мама! – крикнул им вслед Юхан.
…Статья занимала несколько страниц и была богато проиллюстрирована черно-белыми снимками из архива. Они взяли по экземпляру газеты и присели в столовой. На первой фотографии была плачущая Сири в кухне с вышитым кружевным платочком в руках. Она застенчиво смотрела на фотографа. Слезы не испортили безупречный макияж. Карин отметила, что Сири недавно поменяла и шторы и скатерть в кухню. Горшки с цветами с Вальдемарсудде она тоже перенесла из гостиной в кухню и поставила на подоконник на видное место. Вряд ли это совпадение.
«Семья Стернквист» гласил следующий заголовок. Карин медленно читала статью.
– Черт! – выругался Фольке.
Карин раньше не слышала, чтобы он ругался. Она была рада, что Фольке не обиделся на нее за честность и продолжал работать над делом.
Он читал быстрее Карин, и показал ей место, которое вызвало у него такую реакцию. При виде снимка Карин подпрыгнула. На нем была она сама с Сири на лавке перед больницей. Но не это фото ей хотел показать Фольке.
Это было фото Арвида в палате для опознания. На него был направлен свет лампы, а Сири сидела с опущенной головой на стуле для посетителей. Карин затошнило. Как такое возможно? Сири попросила оставить ее одну в комнате, чтобы сделать фотографию? И потом продать прессе?