– Она попросила меня выйти… – прошептала Карин.
– С ней что-то не так, – высказал свое мнение Фольке и зачитал вслух: – «Арвид и я были в центре внимания. Нас приглашали на все вечеринки. Все нас знали. Мы были цветом высшего общества в то время, когда высшее общество еще существовало, и в нашем узком кругу не было всякого сброду».
Под текстом было фото группы нарядно одетых людей с улыбками на лицах. Дамы были одеты в вечерние платья, джентльмены в смокинги. Сири и Арвид о чем-то говорили. На заднем плане видно было дом собраний Марстранда или Сасен, как его называли в городе.
– Какая милая женщина, – съязвила Карин.
– Бабушка обычно говорила, что таким людям должно быть стыдно. Только вот вряд ли она знает, что такое стыд.
Карин вспомнила, что еще не рассказала Фольке об информации, полученной от Йеркера.
– Новое? – удивился Фольке. – Может, просто он недолго его носил?
– Возможно, но если бы он его носил, в гравировке осталась бы грязь, а ее нет.
– Может, кто-то его починил? Может, это поляки, которые делали ремонт?
– Не думаю, для них было очень важно, чтобы он упокоился в освященной земле. Если, конечно, Роланд Линдстрём сказал нам правду.
Карин откинулась на спинку стула.
– Кто?
– Бригадир, Роланд Линдстрём.
– А, понятно. Кстати, я тут подумал об одной вещи.
– Дате венчания? – спросила Карин.
– Да, хотя такие вещи можно забыть.
Фольке ни разу не забыл годовщину свадьбы, но случалось, что его жена о ней забывала.
– И еще о священнике, – добавил он.
– А что с ним?
– Его имя. Сири помнит, как его зовут. А я вот понятия не имею, как зовут священника, который нас обвенчал, а ведь обычно я помню такие вещи.
– Но это не преступление. Может, она верующий человек и активно участвовала в жизни церковной общины. Или обращалась к священнику за помощью после исчезновения мужа.
– Наверняка. У нее вид истинно верующей, – не удержался от сарказма Фольке.
Карин улыбнулась. Значит, и Фольке умеет шутить. Это для нее новость. Они продолжили разговор по дороге в Мёльндаль. Фольке пригласил поужинать с его семьей, но Карин отказалась. Он помахал ей на прощание, когда Карин отъезжала от дома. Неплохой выдался день, подумала она. Раздался звонок мобильного. Карин рассмеялась, услышав знакомый голос.
– Да-да, это звонит надоедливая старуха. Твоя бабушка.
Как-будто Карин могла ее не узнать. Телепатия, подумала она. Бабушка словно чувствовала, что Карин направляется к ней. Свернув в Гарде и поднявшись на холм, она припарковалась на улице Данска вэген. Пожилая женщина открыла дверь и сжала Карин в объятьях. Разжав объятия, она окинула старшую внучку скептическим взглядом.