«Сегодня вышло официальное предупреждение: «Никакого снисхождения не будет к безрассудным нарушителям закона, которые слушают вражьи выдумки» (23). «Фейндхёрер» – слушатели врага, так в Германии назвали тех, кто тайно слушал вражеское радио. Небольшого дополнительного приспособления оказалось достаточно, чтобы слушать радиопередачи противника на большей территории Германии даже при помощи маломощного «народного приемника», а он имелся повсеместно. Его получали немцы взамен своих личных приемников, которые они сдавали на время войны. Примитивный, небольшой, с зияющей впадиной, словно с распахнутым ртом, «народный приемник» критически настроенные немцы прозвали «Морда Геббельса», и тот в долгу не оставался: «У нас очень многие слушают иностранное радио. Я велел вынести и опубликовать несколько драконовских приговоров. Может быть, это поможет» (14.12.1939). За первый год войны более полутора тысяч человек были приговорены к тюремному заключению или к принудительным работам, либо отправлены в концлагерь за то, что слушали передачи из Лондона.
Кстати, о зарубежной прессе. Мы уже рассказывали о пряниках для иностранных журналистов – о снабжении, девочках и прочем. Теперь можно вспомнить и о кнуте. Официально в рейхе цензуры не существовало, однако корреспонденция иностранных журналистов постоянно перлюстрировалась на предмет благожелательности освещения событий в Германии. И поскольку чиновник Министерства пропаганды, принимая меры против «виноватых» журналистов, не мог признаться, что материалы зарубежных корреспондентов просматривались, ему приходилось выдумывать легенду: дескать, кто-то из немецких журналистов читал репортаж в одной из нейтральных стран или что-то вроде того.
Против «провинившихся» применяли ограничения – им отказывали в праве пользоваться телефонной связью с зарубежными странами и запрещали отсылать корреспонденцию телеграфом. Особо строптивых высылали: «Бич Конджер из «Геральд Трибьюн», который прибыл сюда всего месяц назад, сегодня выслан. Нацистам не понравилась статья, которую он написал, – записывал в своем «Берлинском дневнике» Уильям Ширер. – Тексты моих передач проходят предварительную цензуру, поэтому, что бы я ни сказал в эфире, это не может быть использовано против меня» (24).
Высылали журналистов и в ответ на аналогичные демарши других стран: «Норман Эббот из лондонской «Таймс», бесспорно, лучший журналист в Берлине, уехал сегодня вечером. Его выслали после аналогичной акции Великобритании, которая выдворила двух нацистских корреспондентов из Лондона… На платформе собралось около пятидесяти корреспондентов из разных стран, несмотря на намек из официальных нацистских кругов, что наше присутствие там будет рассматриваться как недружественный по отношению к Германии акт» (25).