– Майло, это доктор Тео Крей, – говорит Хейли.
– Ладно, – обрываю я представление, – время не ждет, жизни людей поставлены на карту. Вот, наденьте респираторы. Есть шанс сильно выше среднего, что вирусолог-социопат распылил тут везде вирус, который превратит вас в бездумных убийц. Ясно?
– О, блин, да, – кивает Хейли. – Эм, а тут не должно все кишеть копами?
– Ну, в реальной жизни им нужны ордеры на обыск, повод, да и работают они в нормальное время, а не по ночам, если ничего экстренного не случилось, – отвечаю я со вздохом.
– На мой взгляд, тут все чертовски экстренно.
– На мой тоже. Но вот так получилось, что здесь только мы. С их слов я понял, что они приедут сюда завтра, но в ближайшие несколько часов мы тут хозяева.
– Круто! Наше личное место преступления, – говорит Майло.
Я разворачиваюсь и иду к сараю.
– Сейчас все очень серьезно, – говорю я через плечо. – Понятно? Я попросил тебя приехать, Хейли, потому что я, вероятно, не вижу всей картины. Майло, ты, э-э-э, умная?
– Ну, когда не накуренная. А сейчас благодаря вам я трезва как стеклышко.
– Отлично, рад, что смог уберечь детей от наркотиков.
– Он назвал нас детьми, – смеется Хейли. – Это так мило.
– Старики ужасно это любят, – отвечает Майло.
– Нельзя называть стариков стариками, – громко шепчет ей Хейли.
Я резко оборачиваюсь.
– Так, я понимаю, что это все очень интересно и драматично, но мы сейчас в реальности, и опасность тоже очень реальная, – говорю я и приподнимаю футболку. – В меня сегодня стреляли, а потом приковали наручниками к инвалидному креслу. Прямо вот в этом сарае. А стрелявший в меня пустил пулю себе в голову. И да, кроме всего прочего, это место преступления и мы нарушаем закон. Ясно? Это не игра! Когда я говорю, что речь о жизнях людей, я имею в виду буквально, что они могут умереть. Не в смысле, что «сдавайте вторсырье на переработку, иначе мы все умрем» – когда-нибудь вместе с загубленной природой. А в том смысле, что кто-то действительно умрет вот прямо сейчас. И не факт, кстати говоря, что респираторы спасут нас от вируса. Если почувствуете головную боль, головокружение, любые симптомы заболевания или необычные ощущения – говорите. Нужно будет делать уколы от бешенства.
– А наша рабочая медстраховка их покрывает? – спрашивает Майло у Хейли.
– Ага. Ну что, ты с нами? – спрашивает она подругу.
– С вами.
– Последний шанс не лезть в это, – говорю я и открываю дверь сарая, за которой горит свет.
Верстак, у которого Форрестер выстрелил в себя, обмотан полицейской лентой. Все остальное выглядит точно так же, как я запомнил. Поскольку в деле не было трупа, а Форрестер стрелял сам в себя, то слишком много времени и сил на изоляцию места происшествия полицейские не тратили. Банки с жуткими сувенирами их, видимо, не особо заинтересовали.