– Михаил Тимофеевич, о ваших заслугах в столице помнят. Помнят и ценят. А если вдруг кто забудет, то есть люди, которые напомнят.
Ефремов внимательно на меня посмотрел, ничего не сказал. Лишь кивнул.
– Ладно. Если что – обращайся – посол пожал мне руку – Поможем.
– Спасибо, Михаил Тимофеевич! – я чуть не отдал шутливое пионерское приветствие, но сдержался.
* * *
На входе в Ритц меня перехватил Марков. То ли мои бодигарды доложили, что я возвращаюсь, то ли посол, но уже в холле у ресепшн, чиновник с непроницаемым лицом, крепко схватил меня за локоть и сразу повел к Романову. Жил Генеральный, как ему и полагалось, в президентском люксе на последнем этаже. Уже на подходе мне встретилось несколько постов охраны, причем некоторые сотрудники 9-ки щеголяли в бронежилетах. Что за усиление вдруг?
Пятикомнатного люкса я совершенно не запомнил. Потому, что уставший и явно выпивший Романов сразу начал на меня кричать:
– Ты нам переговоры решил сорвать?!? – Генеральный рванул узел галстука – Ты что себе позволяешь? Думаешь приехал в капстрану – можно обезьянничать их повадки из шоу-бизнеса? Я тебе что в аэропорту сказал? Сидеть тише травы ниже воды. А ты что творишь??
– Виктор, что случилось на телевидении? – из соседней комнаты вышел Пельше. С трудом уселся в кресло у стола.
– Накладка – коротко произнес. «Сдавать» мне Веру или нет – я еще не решил. Если «сдавать» – надо выгонять из Красных Звезд.
– Что значит накладка?! – опять заорал Генсек – Советская певица трясет голыми сиськами перед иностранцами. На всю страну. Хорошо еще что Картер свалял дурака – и все внимание на него. А если бы не было этой прачечной? Да завтра над нами вся американская делегация потешалась бы. И австрийцы в придачу. Почему я должен за вас краснеть?
– Очень странно все это – задумчиво произнес Пельше – Вера, такая хорошая девушка, в Комсомолке работала, МИМО закончила. Отзывы, характеристика… Все отличное. И вдруг такое.
– Отец у нее тоже отличный дипломат – подхватил Романов – На хорошем счету у Примакова. Ты же понимаешь, Виктор, что ей теперь только ленивый не будет тыкать этим порно-платьем. Ей уже не отмыться!
Я прижал руки к сердцу.
Пельше с Романовым посмотрели на меня с удивлением. Я продолжил дальше из Федота Стрельца:
– И прошу меня направить на текущую войну! Нет войны? Я все приму. Ссылку, каторгу, тюрьму…
Романов засмеялся, на губах Пельше появилась слабая улыбка.
– Но! Желательно в июле и желательно в Крыму!
Теперь смеялся уже и Пельше.
– Нет, ну как с ним быть? – развел руками Генеральный – Из всего вывернется. Откуда стихи? Сам сочинил?