— Плохо, — как-то не очень расстроился Зэди. — Если у тебя нет денег на хорошего адвоката, тогда тебе светит пожизненное. Без него ты ничего не докажешь. Такова реальность, студент!
Бен по привычке вцепился пальцами в длинную чёлку, и сосед растянуто пробасил:
— Придётся её остричь, студент. Иначе примут за «девочку».
Резко вскинув голову, парень холодно отрезал:
— Пусть попробуют!
— Дерзкий? — прищурился Зэди. — Дерзкий — это хорошо, но волосы укоротить тебе всё равно придётся. И подумай над тем, где взять себе хорошего адвоката, а главное — чем ему заплатить!
Бен угрюмо уставился в одну точку и тяжело вздохнул.
Зэди был прав: без адвоката на себе смело можно поставить крест, а хороший защитник стоил очень дорого, и будь Бенджамин на свободе, обязательно нашёл бы средства, чтобы ему заплатить. Но он сидел в тюрьме, и на свободе находился только один человек, которому по силам было вытащить его из того дерьма, в которое он влип.
Проблема была лишь в том, захочет ли этот человек вообще Бена слушать.
Марди Хоккинс обладала незаурядной способностью в одну короткую фразу умещать довольно объёмный посыл, после которого хотелось либо застрелиться от ощущения собственного ничтожества, либо зацеловать ей руки за оказанную благосклонность.
С бабкой Бен был в контрах с тех самых пор, как отринул выбранную ею специальность и пошёл по стопам родителей. Правда, если быть точным, в число её фаворитов Бен никогда не входил. Потомственная аристократка всегда считала его ложкой дёгтя в бочке мёда, с его плебейскими замашками, унаследованными от замухрышки-матери.
И если Марди вообще ещё общалась с Бенджамином, то только потому, что другого внука у неё не было. Хотя, кажется, она бы не огорчилась, если бы его и вовсе не существовало, потому что способы, которые Бен выбирал, чтобы напомнить ей о себе, всегда выводили холодную и эмоционально-непробиваемую старуху из себя.
Бенджамин мог себе только представить, насколько её это злило. Но кто бы что ни говорил, от бабки наследнику династии Хоккинс досталось гораздо больше, чем от родной матери — это и упрямство, и принципиальность, и желание достигать совершенства в том, что делаешь. На маму Бен был похож только внешне, ну и ещё благодаря её воспитанию, не считал людей, стоящих на социальной лестнице на уровень ниже, грязью под своими ногтями.
Элис Хоккинс просто не позволила слепить из своего сына подобие Марди. За это и поплатилась.
А вот теперь бабка оставалась последней надеждой на спасение, и каким бы гордым Бен ни был, страх перед тюрьмой оказался сильнее гордости.