Сделав глубокий вдох, Бен смежил веки и, резко чеканя каждое слово, произнёс:
— Номер счёта, на который я должен перевести деньги, через пять минут должен быть у меня на флэтпаде. Полтонны будут у тебя к утру!
Нагло выключив аппарат, Бен провёл пальцем по сенсору, прокручивая свои контакты. Несколько секунд, прежде чем набрать номер родителя, он упрямо поджимал губы, всё ещё сомневаясь, стоит ли это делать, а потом зло произнёс его имя, гипнотизируя стандартную пульсацию флэтпада, свидетельствующую о том, что вызов пошёл.
— Ты наконец вспомнил, что у тебя есть семья, или тебе понадобились деньги?
Вот так, прозаично и скупо — ни тебе: «Здравствуй, сынок», ни участливого: «Как дела?» Хьюз Хоккинс был поганым отцом, но зато гениальным архитектором программного обеспечения и создателем крупнейшей социальной межгалактической сети «Hawk». И, пожалуй, унаследованные способности к программированию — это единственный талант, за который Бенджамин был благодарен своему родителю. Правда, специфика работы у отца и сына несколько отличались: системы, которые Хьюз шифровал и кодировал месяцами, Бен играючи взламывал всего за пару часов. И это бесило Хоккинса-старшего ещё больше, чем независимость и упрямство его несговорчивого отпрыска.
— Лично от тебя мне не нужно ничего! Я хочу получить деньги, которые мать оставила мне в наследство. Если ты не забыл, позавчера мне исполнился двадцать один год, и я имею право их забрать.
Громкое хмыканье отца всколыхнуло внутри Бена бурю недовольства, он даже представил самодовольную улыбку, украсившую тонкие губы Хьюза.
— Приятно понимать, что я не ошибся: всё-таки деньги… — съязвил тот.
Отец умолк, явно что-то замышляя, а через минуту выдал: — Хорошо. Я переведу наследство тебе на счёт, но при условии, что ты прекратишь болтаться по улицам со своими сомнительными дружками, вернёшься домой и устроишься в мой офис на работу.
— Ты не будешь ставить мне условия! Эти деньги принадлежат мне по закону, и я требую их отдать!
— Эти деньги оставил Элис я! — рявкнул отец, и похороненная где-то на дне сознания Бена мутная волна обиды, гнева и протеста хлынула потоком, поднимая все сопутствующие эмоции.
— Ты её убил этими деньгами! Ты откупился от неё и вышвырнул из своей жизни, как ненужную вещь! — заорал он.
— Сколько можно? — в дрожащем голосе Хьюза больше не слышалось превосходства, потому что Бен ударил выверенно и наверняка, пробиваясь сквозь толстую шкуру родителя к его единственному слабому месту, заставляя снова и снова испытывать позорное чувство стыда и вины. — Ты когда-нибудь прекратишь говорить мне об этом?