На миг представив, что именно в этот момент Цветочек выбралась наверх и лихорадочно пытается определить направление, в котором он убежал, парень начал тихо смеяться.
Дьявол, и надо же было встретить её сегодня опять! Что это — происки лукавого или какой-то знак свыше? Вспоминая тепло мягких девичьих губ, Бен пришёл к выводу, что это всё же судьба. Похоже, Цветочек была его счастливым талисманом, потому что и в первом, и во втором случае побег благодаря её «соучастию» оказался удачным.
* * *
Через час Бенджамин так уже не думал. Пока он отходил от сумасшедшей гонки, холод в контейнере был даже приятен. Но как только тело остыло, а взмокшая одежда никак не выполняла согревающие функции, парень понял, что если не будет двигаться, то до космопорта заработает себе пневмонию. Причём двигаться нужно так, чтобы не создавать шума, иначе контейнер могут перепроверить при погрузке на спэйс.
На ум Бену пришли только отжимания и приседания, чем он благополучно и занялся, чередуя одно с другим практически до изнеможения.
И отвлёкся он от этого занятия, только когда почувствовал, что контейнер, в котором он ехал, остановился, а затем на его крышу с грохотом опустились магнитные держатели.
Затаившись, словно мышь, Бен на всякий случай влез внутрь туши с нарушенной упаковкой и с замиранием сердца стал прислушиваться к тому, что происходит снаружи. Контейнер внезапно чуть дёрнулся, а затем начал медленно двигаться вверх, явно в грузовой отсек спэйса.
От этого ощущения временной невесомости у Бенджамина случился приступ неконтролируемой эйфории. Само предвкушение того, что впервые в жизни он окажется на межгалактическом звездолёте и покинет пределы ненавистной ему планеты, было круче реализации самой мечты.
Окрылённый этой мыслью, он даже не думал о том, куда подастся дальше и что будет делать.
Освоенный несколько тысячелетий назад космос манил парня, обещая жизнь яркую, интересную, полную приключений и неординарных событий. И в ней не было места сомнениям и страхам.
Одно Бенджамин знал точно: он будет летать! И на пути к этой мечте его уже никто не остановит.
Прошло ещё около часа, прежде чем за стенами убежища, в котором прятался Бен, послышались звуки, щёлкнули механические замки, и дверь контейнера шумно отъехала в сторону.
Свет фонарика, словно лазер, прорезал темноту холодильника, и тут же послышался густой мужской бас:
— Есть кто живой?
Бен настороженно замер, опасаясь какой-то подставы, а пока он думал, ответить или нет, мужик прогудел снова:
— Эй, как тебя там… Я забыл имя, которое мне назвал Ниро. Вылезай давай! Свои!