Облегчённо выдохнув, Бен отодвинул край упаковки и выпрыгнул из туши.
Луч света мгновенно переместился на его лицо, вынуждая прикрыться ладонью.
— Похож! — буркнул мужчина, опустил руку с фонариком и кивнул: — Выходи!
На выходе мужчина протянул Бенджамину документы, которые для него подготовил и передал Бейлз, и негромко хмыкнул:
— Не знаю, как тебя звали раньше, но твоё новое имя мне нравится. Я Максимус.
Бен перевёл взгляд со своего паспорта на здоровенного лысого дядьку, приветственно протягивающего ему руку, и широко улыбнулся:
— Хок. Я Хок Бернс.
— Ну, добро пожаловать, Хок Бернс, на межгалактический спэйс «Vortex». И неплохо было бы, если бы ты рассчитался за свой вояж прямо сейчас.
— Да, конечно, — Бен тут же полез в карман стрэков за флэтпадом и спросил: — Сколько кредитов и куда я должен перевести?
— Какие на хрен кредиты? — у Максимуса вытянулось лицо, и на лбу его словно отполированной лысой башки появились крупные складки. — Где обещанный товар?
Товар? В затылке Бена кольнуло, и тут же возникло то неловкое ощущение, словно тебя уже женили, а ты еще не в курсе.
— А какой должен быть товар? — осторожно поинтересовался он.
— Ты что, издеваешься? — рявкнул Максимус. — Где изотоп?
— Какой изотоп? — осторожно отодвинулся от звереющего мужика Бен.
— 257 изотоп клобидиума?
После услышанного Бену стало жарко и как-то сразу захотелось обратно вернуться в холодильник с мясом. 257 изотоп клобидиума был одним из самых дорогих и востребованных. Он применялся в научных исследованиях, в медицине, при поиске запасов золота и нефти в недрах земли, а энергия одного грамма материала могла заменить энергию атомного реактора. Стоимость изотопа на межгалактическом рынке за грамм была запредельной. И вот сейчас от Бена требовали отдать то, что он и в глаза-то никогда не видел.
— А ну, выворачивай карманы! — двинулся на Бена Максимус, но ухватив за лацканы куртки, внезапно брезгливо поморщился: — Слышь, пацан… А чем это от тебя пахнет?
— Чем? — судорожно шаря по карманам, спросил Бен.
— Ну, вроде как ёлка… — шмыгая носом, выдал Максимус. — А под ёлкой… будто кто-то сдох!
Если честно, то Бен настолько принюхался к собственному запаху, что вообще его не чувствовал. Но если учесть, что сначала он вывалялся в наполнителе для сортиров, а потом в бычьей крови, то где-то так, как сказал Максимус, он и должен был вонять.
Рука Бенджамина внутри одного из боковых карманов брюк внезапно нащупала что-то маленькое и гладкое, что при выуживании оказалось отполированной серебристой капсулой с тонкой гравировкой на поверхности.