Тогда почему он так поверил словам Воловских? Ведомый искренним порывом, Белкин совсем забыл о своих давних принципах. Что он сам видел на практике? Несколько документов в деканате. А от Воловских – только ноутбук. Чей-то. Может, он вовсе и не Алёше принадлежал. Старик же, кстати, и свидетельство о смерти не показал, хотя Белкин и не спрашивал. По учению скептицизма, нет уверенности даже в том, что Алексея нет в живых.
Но ведь Воловских действительно реагирует нелогично. Значит, Белкин где-то рядом, но до правды не дошёл. Бродит рядом с правдой. Но насколько рядом? Как далеко? А старик-то после слова «мама» и впрямь выдохнул. Или наоборот встревожился. Возможно, история в целом правдивая, но не в нюансах. Но почему, почему Белкин оказался втянут в неё? Нет, не догадаться. По крайней мере, не в эту секунду.
Похоже, пора блефовать. Иного выхода нет.
Воловских вернулся в гостиную с двумя чашками чая. Белкин взял одну и отпил, не чувствуя ни вкуса, ни запаха, ни температуры. Ну, начнём…
– Владимир Ефремович, скажите, зачем вы всё это затеяли?
– О чём вы, Борис Павлович?
– Зачем вам понадобилась история исчезновения Алексея? И почему вы позвали меня?
– Борис Павлович???
– Я, может быть, идиот, но не окончательно. Свой вывод я сделал, вы его уже знаете. Но есть и другой, – Белкин нарочно интригующе замолчал.
– Какой – другой?
– Что всё совсем не так. Я вижу слишком много нестыковок, Владимир Ефремович, и могу их вам расписать от и до. Но я не буду обращаться в полицию и вообще куда-либо. Осложнения не нужны, в первую очередь, мне. Просто знайте: я допускаю, что Алексея нет в живых, хотя я не уверен в этом на сто процентов. Зато более чем на сто процентов я убеждён в том, что абсолютно всё, рассказанное вами в нашу первую встречу, – ложь. Абсолютно. Всё.
– Нет, – снова закричал Воловских, – не всё!!!
И в удвоенном отчаянии швырнул чашку об стену.