– Но счастливым меня делаешь ты.
Мне хотелось разрыдаться.
Броситься в его объятия и плакать.
Мне хотелось вести себя как ребенок. Остаться с ним в Иллинойсе, чтобы мы, как и прежде, были самими собой. Я хотела глупо смеяться, смотреть фильмы о кунг-фу, сыпать цитатами из Гарри Поттера. И чтобы Грейсон был рядом.
Я отчаянно жаждала, чтобы он был со мной.
Но иногда детство заканчивается быстрее, чем нам бы того хотелось.
– Меня не ждет ничего хорошего, Грейсон. Следующие несколько месяцев будут трудными, я буду постоянно плакать и перестану быть той чудачкой, что читает книги на вечеринках. Я просто буду грустить.
– Но ты не должна грустить в одиночестве.
Как бы мне хотелось, чтобы он не был таким хорошим. Непросто уходить от хорошего парня.
– Ты заслуживаешь гораздо большего, – ответила я.
– Значит, ты бросаешь меня, даже не дав нам шанс, – прошептал он, его голос прозвучал напряженно. – Просто скажи это.
Я уставилась на него. Стиснув ладони, он нервно постукивал ногой по ступеньке. Чем дольше я стану ждать, тем больнее будет нам обоим, и вот я разжала губы и едва слышно произнесла:
– Я не могу быть твоей девушкой, Грей.
Он быстро встал и кивнул.
– Хорошо.
– Грейсон! – Я вскочила, чувствуя, как сердце едва не выпрыгивает из груди. – Подожди…
– Нет, все в порядке. Правда, Элли. Глупо было думать, что все сложится иначе. Надеюсь, ваш переезд будет удачным. – И с этими словами он ушел.
Ни прощальных слов.
Ни настоящего завершения.
Лишь резкий звук захлопнувшейся двери.
Всю дорогу домой меня терзали сожаления, но я знала, что поступила правильно. Именно поэтому мое сердце разрывалось от боли.
Я вошла в дом и увидела, что мама лежит на диване. Она слегка привстала, и я с грустью наблюдала, как долго она пытается устроиться поудобнее. Я не хотела, чтобы она вставала при моем появлении, но она продолжала это делать.
– Привет, Элли. Поговорили с Грейсоном?
Я улыбнулась. Улыбка была натянутой и фальшивой, и она это почувствовала.
– Все в порядке. Но сейчас я просто хочу немного полежать.
Она озабоченно прищурилась, но я резко развернулась и ринулась в свою комнату. Захлопнув за собой дверь, я распростерлась на кровати, уткнувшись головой в подушку. Я изо всех сил пыталась заглушить рыдания, чтобы не расстраивать родителей. Им и так пришлось нелегко, поэтому им совсем не обязательно было думать, что я страдаю из-за пере- езда.
Хотя так и было.
Я продолжала плакать, как вдруг почувствовала, как кто-то тронул меня за плечо. Я оторвалась от подушки и увидела маму. Она выглядела изможденной, обессиленной и больной, но она все еще была здесь.