Настаивая на распылении Востока в будущем, под немецким правлением, Гитлер, как это ни парадоксально, отказывался использовать существовавшие в советском обществе многочисленные расколы между властью и народом. Он решительно отказался предложить советскому населению какую-либо перспективу будущего самоуправления или политической организации. Союз – даже тактический – с восточными народами был чем-то немыслимым в концептуальных рамках его мировоззрения.
Розенберг и национальный вопрос
«Разве вы не заметили, что немцы, которые долгое время жили в России, уже никогда не могут снова стать немцами? – спрашивал Гитлер. – Огромные пространства очаровали их. В конце концов, Розенберг неистовствует против русских только потому, что они не позволяют ему быть одним из них».
Несмотря на то что это была весьма упрощенная интерпретация, Гитлер очень точно уловил важную черту человека, которого он выбрал на роль формального правителя оккупированного Востока. Таковым был один из парадоксов немецкой Ostpolitik – взгляды Розенберга сильно разнились со взглядами его фюрера. Не то чтобы как национал-социалист Розенберг был «хуже», чем Гитлер. Но в отличие от грубого негативизма, который Гитлер питал к народам Советского Союза, Розенберг придерживался более утонченной и мягкой «концепции», которая была более политически ориентированной, нежели беспорядочное применение германской силы, за которое ратовал Гитлер.
Они сходились во мнении, что «о воссоздании национальной Великой России в старом смысле не может быть и речи». Но, в отличие от своего вождя, Розенберг отказывался считать весь Восток однородной массой низших существ.
«Мы должны перестать делать акцент на так называемом «восточном духе»… – писал он в своем знаменитом «Мифе XX века». – Многие немецкие национал-социалисты придерживаются этой точки зрения, не имея при этом более полного понимания этого самого восточного духа. Но весь Восток многообразен».
Смешать все «восточные» народы – россиян и украинцев, калмыков и эстонцев, грузин и татар – в одну обобщенную категорию значило бы свести на нет все организованные усилия по отношению к внешней политике Германии. Для Розенберга врагами были не народы Советского Союза в целом, а только великороссы. Определяя «Московское государство» как ядро и символ «русско-монгольской отсталости», он подчеркивал необходимость четкого разделения между великороссами и прочими национальностями СССР. Не ожидая возрождения России, уже в 1927 г. Розенберг советовал: «Усилия Германии в восточном вопросе должны быть обращены в другом направлении: необходимо брать во внимание развитые сепаратистские движения на Украине и на Кавказе».