; если речь идет о СССР в целом, то ссылка на нерусские этнические группы гораздо более значима; и утверждение границ 1939 г. может относиться только к Украине и Белоруссии, поскольку, вследствие германо-советского пакта, границы РСФСР не изменялись.
Что касается второстепенных источников, то Торвальд дает подробное изложение, основанное по большей части на устном рассказе д’Алкена, сделанном примерно в 1951 г. Д’Алкен подтверждает, что Власов произвел впечатление решительной и целостной личности, по сути заявив, что, хотя никто в России не поверит запоздалой смене немецких целей войны, Русская освободительная армия (РОА), как носитель «национальной идеи», все же могла бы завоевать среди народа поддержку антибольшевистского движения. Поэтому Власов добивался одобрения на формирование своей армии из бывших советских военнопленных в Германии и разрозненных частей РОА. Подчеркнув нехватку оружия и снаряжения, Гиммлер наконец санкционировал немедленное создание двух дивизий под командованием Власова, а вслед за ними – еще трех. Соглашение (д’Алкен утверждал, будто припомнил это семь лет спустя) было достигнуто при явном согласии Гитлера. Гиммлер отверг предложение определить «остарбайтеров» под юрисдикцию Власова, но пообещал обеспечить согласие Гитлера по всем остальным пунктам, не предвидя никаких проблем и даже неопределенно ссылаясь на перспективу военно-политического союза. Когда гости расходились, Гиммлер отвел д’Алкена в сторону и сказал ему, что Власов произвел на него прекрасное впечатление, но что ему, д’Алкену, не следует забывать, что Власов русский.
В рассказе д’Алкена упоминается о ключевой проблеме – отношениях с национальными комитетами. Он утверждает, что Власов просил прекратить немецкую практику ведения дел с великороссами и меньшинствами по отдельности; вместо этого он предпочитал достичь соглашения между ними, признавая федерацию, как желательную для народов Советского Союза форму правления во главе с самим собой – хотя бы в качестве временного общероссийского лидера. Отчет Бухардта, записанный в 1946 г. и основанный на докладе, подготовленном для Кальтенбруннера им и Элихом, подтверждает, что
Гиммлер по существу согласился на принятие Власовым командования объединенной РОА и на формирование Русского освободительного комитета под председательством последнего. Официальный протокол (более не доступен), по-видимому, сформулирован настолько расплывчато, что позволял делать по национальному вопросу противоречивые выводы. Различные источники сходятся во мнении, что Власов настаивал на совместных действиях всех национальностей, вопрос о будущем статусе и взаимоотношениях которых останется открытым. Гиммлер, который, по-видимому, предполагал в некотором роде слияние организации Власова и сепаратистских комитетов, одобрил «руководство» Власова над Osttruppen – предположительно без национальных различий – и над будущим комитетом для «всех народов России», а не только великороссов. Однако, как утверждали Менде и Арльт в течение оставшихся месяцев войны, не было принято никаких обязательств по подчинению национальных комитетов и национальных легионов Власову – точно так же, как Власов не брал на себя обязательств «признать» их.